— Твоя мать мучает Отбросов, ты знал это? Выносит сотни смертных приговоров в неделю. Кстати, она вынесла его и мне. Ей наплевать на нас, для нее мы даже не люди!
Амина прерывает меня.
— Ты хочешь сказать, что она приказала тебя убить?
— Да. Вчера, — отвечаю я. — Не хотела тебе говорить, но Сильвио обещал ей.
Я не говорю, когда это должно произойти.
— О, боже мой! — Ее лицо становится белым как мел. — Почему?
— Неважно. Да и какая разница? Потому что Вивьен Бейнс ненавидит меня, и все.
Она смотрит на меня, все еще пребывая в шоковом состоянии.
— И ты даже не собиралась рассказать мне об этом, верно?
— А какой в этом смысл? Ты ничего не можешь сделать.
Амина начинает злиться.
— Ты не права, смысл есть. Даже в большей степени, чем ты думаешь. Ничего не говорите, ни ты, ни он. Молчите. Мне нужно подумать, — добавляет девушка и начинает расхаживать взад-вперед по комнате.
Я слежу за ним краем глаза. Он выглядит таким печальным.
Бен поднимает голову и перехватывает мой взгляд.
— Мне жаль, что все складывается именно так, — тихо говорит парень.
Он напоминает мне о вчерашнем дне, о пресс-конференции. Я закрываю глаза и вижу его лицо в свете прожектора. Вижу, как он помогает нести Анатоля через площадь.
Открываю глаза. Бен все еще смотрит на меня. Разговаривает со мной без слов.
Моя злость испарилась, от нее не осталось и следа. Я стараюсь вновь пробудить ее, увы, бесполезно.
— Хорошо, — наконец произносит Амина. — Меня ждут люди, с которыми я должна поговорить, ждут дела, которые мне нужно сделать, но, похоже, им придется еще подождать. Представление начнется через двадцать минут, так что тебе, Бен, придется остаться здесь.
В следующий миг раздается вой сирены, который означает начало подготовки к выступлению.
— Это нам, — говорит Амина. — Сегодня главное представление года. Пойдем, Хошико.
Вот что это такое: начало конца.
Амина берет меня за руки.
— Не переживай. Как-нибудь справишься.
Она рукой приподнимает мой подбородок и улыбается своей коронной понимающей улыбкой.
— Твои руки будут болеть, но на то ты и Кошка — ты справишься. Даю тебе еще минуту! Иначе тебя хватятся в раздевалке, — с этими словами она выходит из лазарета, тихо закрыв за собой дверь.
— До свидания, Амина, — шепчу я.
Мы стоим молча, затем из меня вылетают слова, которые я не ожидала услышать от тебя.
— Извини, — говорю я ему. — Я была с тобой груба. Это некрасиво с моей стороны.
Он смотрит на меня, улыбается, и мой желудок как будто падает вниз. Кем бы ни была его мать, что бы ни случилось со мной или с ним, в данный момент я рада, что он здесь.
