У него такой невинный вид. Он спит как убитый и даже не слышит сирены.
Что со мной не так? Почему я не испытываю ненависти к нему? Он просто глупый парень, Чистый, из-за которого меня ждут неприятности. Но хуже всего то, что он сын олицетворения зла на этой земле. Если бы он встал и ушел, то, возможно, люди поверили бы, что я не знала, что он прячется под моей кроватью.
В конце концов, все знают, как я ненавижу Чистых. С какой стати мне прятать кого-то из них в своей комнате?
Наверно, стоит его разбудить и попросить уйти, пока еще не поздно. Но я молчу. Ведь это его вина. Он сам пришел сюда. Его вина в том, что я теперь ломаю голову, как поступить. Я уже готова разбудить его или закричать, чтобы все меня слышали: «Помогите! Он здесь! Я нашла его под кроватью!»
Но вместо этого я смотрю на него минуту, если не больше. Он тихо, мирно дышит, как будто его ничто не заботит, грудь то поднимается, то опускается. Кстати, во сне он кажется еще младше. У него совершенно детское лицо, непослушные светлые волосы, длинные, темные ресницы. Нежная кожа, какая бывает только у Чистых. Это лицо человека, который никогда не знал ни голода, ни изнурительного труда. На его подбородке виден легкий светлый пушок. Интересно, он мягкий или жесткий?
Я хмуро смотрю на его безмятежный сон и быстро выхожу из комнаты, в надежде, что ему хватит ума остаться под кроватью, когда он проснется.
Я не знаю, что делать. Пока в голову приходит только одно: пойти и все рассказать Амине. Во-первых, она всегда знает, что делать. Во-вторых, она все равно вернется в эту комнату и будет до конца дня принимать больных. Думаю, скоро она сама догадается, что под кроватью прячется Чистый.
Завтрака сегодня нет, нас сразу отправляют на работу. Обычно утром дел по горло, и уж тем более сегодня. Вокруг нового шоу столько шумихи. Билеты разлетаются как горячие пирожки, несмотря на завышенную цену. И ежу понятно, почему шоу пользуется такой бешеной популярностью, почему все хотят на него попасть. Сегодня Чистые, как никогда, жаждут увидеть на арене смерть Отбросов. Им не нужны имитация риска и фокусы. Им нужны настоящая кровь, крики, боль, реальные ужасы, от которых по коже пробегают мурашки.
Утром нас всех распределяют по разным группам. Амина попала в ту, которой поручено заново покрасить все указатели: к приезду Чистых они должны блестеть свежей краской. Грета с Иезекилем будут кормить животных. Я шью костюмы. Делать это безумно сложно из-за порезов на руках, да и спала я меньше, чем обычно. У меня слипаются глаза, пальцы не слушаются. Если заметят, что я дремлю или не выполняю норму, то меня ждут большие неприятности. Поэтому я стараюсь изо всех сил, но в конце концов совершаю несколько глупых ошибок.
