- На меня, то есть? Ну, спа…
- Нет-нет. На мою маму, их бабушку. То, что ты все время с ними, это здорово. Но я чувствую, что и мне надо в них побольше вкладывать. Не денег, конечно – труда. Я давно заметил: обычно у тех родителей, что предоставляют детям полную свободу, потом возникают жалобы: а вот, вырос не-пойми-кто! Помнишь, в «Планете людей»? Свобода жаждущего в пустыне…
- Ну вот, понеслось! Сейчас ты вспомнишь Хайама, Спенсера, Булгакова…
- …И вспомню! Сначала, конечно, Милна, Линдгрен и братьев Гримм. Но вспомню обязательно. Иначе я зря все это читал. Да, мне надо в них больше вкладывать.
* * *
Я вздрогнул так, что Андрей, мой сосед по парте, шарахнулся.
- Ты что на людей бросаешься?
Если оторвать взгляд от пятнистой ободранной парты, заляпанной жевачкой, взгляд тут же упирается в стену цвета морской волны, тоже довольно грязную и густо усыпанную меловой пылью. Под ногами видавший виды паркет с выдранными кое-где дощечками. В полуоткрытую дверь виден плохо освещенный коридор. Сейчас тихо.
Но я, подняв голову, сразу отворачиваю ее к окну. Сегодня небо пронзительно голубое: это оно настроило меня на мечтательный, лирический лад. Луч солнца бьет прямо в глаза. Зажмурившись, я оглушительно чихаю.
- Я не бросаюсь.
- Хорошо же ты отключился. Тебя сейчас можно было выносить вместе с партой, и ты бы не заметил.
- Это и плохо, – я с удовольствием потягиваюсь, – не хватало еще утопнуть в грезах. Скоро я вообще перестану замечать, что вокруг деется.
Андрей саркастически ухмыляется, предвкушая дискуссию.
- Что это с тобой?
- Да ну, живу в каком-то выдуманном мире. Нельзя так. Чем плоха реальность? Нельзя быть все время погруженным в себя.
- Нет, ты не понимаешь. Это у тебя включился защитный механизм. Представь себе – вот ты едешь в трамвае: тебя кругом давят, ругаются; делать, пока едешь, все равно нечего. Вот ты и отключаешься.
- Но мы-то не в трамвае. В трамвае – да, там башка ищет, чем бы озадачиться. Это логично. И потом, защитными механизмами подобного рода увлекаться опасно. Как бы это сказать… Ну, улетаешь уж очень легко, – я коротко смеюсь, – в своем роде наркотик. Гашиш тоже курят, чтобы отключить реальность.
- А иначе ты с ума сойдешь, если все время силком удерживаться в реальности. Ну подумай: каждый день на тебя влияет столько отрицательных факторов – толкучка, нервы, кто-то на ногу наступил, кто-то толкнул… ну, я не знаю. Короче, свихнуться можно. А так получаешь от воображения положительные эмоции!
