– А теперь поцелуй. Да не меня… ну, можно и меня, спасибо. Но поцеловаться с тобой хочет папа. Да, Лионель?
Отец и дочь ткнулись друг в друга так неловко, что ушибли лбы, и оба сморщились – «уййй!».
– Реальность познается в столкновении, – весело сказал Спаситель.
* * *
«В столкновении с собственным сыном», – дополнила бы великого Лакана мадам Каэн. Не проходило дня, чтобы она не напомнила Самюэлю, как он ее толкнул.
– У меня левый глаз теперь плохо видит. Ты мне, наверно, повредил зрительный нерв.
Или:
– Доктор сказал, что у меня оф-таль-мо-пле-гическая мигрень. От сильного удара головой.
Самюэль мог бы возразить, что слышит жалобы на знаменитую мигрень с тех пор, как себя помнит, но предпочитал помалкивать и делать вид, что страшно виноват и сожалеет о своей «импульсивности».
– Ты принял лексомил? – спросила его мать во вторник утром.
– Четверть таблетки. Я как раз иду сегодня к Спа… к доктору Сент-Иву на контрольный осмотр.
– Ты каждую неделю, что ли, собираешься к нему ходить? И каждый раз – сорок пять евро. У меня нет таких денег.
Самюэль молча складывал в рюкзак тетради и учебники.
– Сходишь в последний раз, и все, – ворчала мать. – Хватит с него.
– Я не стану ради тебя глотать что попало.
– Боишься, не встанет? – хихикнула мадам Каэн.
Самюэля передернуло от омерзения. Надо скорее уходить, пока он не потерял контроль над собой и не ударил ее. Тут звякнул смартфон – пришла эсэмэска.
– Что, опять твоя девица? – Мадам Каэн рванулась вперед, желая взглянуть на экран.
Самюэль едва успел увидеть – эсэмэс от Вьенера. Безмерная радость захлестнула его, и он поспешно сунул телефон в правый карман куртки. Потом схватил рюкзак и сказал:
– Я пошел.
Мать преградила ему путь:
– Это она, твоя девица. Зачем прятать телефон, если не делаешь плохого?
Самюэль теперь знал, что бывает, когда на него накатывает ярость, и не хотел, чтобы это случилось опять. Он сунул руку в карман, стиснул смартфон и, собрав всю свою волю, спокойно сказал:
– Пропусти, пожалуйста.
– Сначала ты мне скажешь, – задиристо начала мадам Каэн, словно затевая игру.
– Что скажу?
– Кто это был?
– Аманда. Ты ее не знаешь.
– Аманда, а фамилия?
– Гастанбид.
– Аманда Гастанбид! – взвизгнула мадам Каэн, и глаза ее заблестели безумным блеском. – Где ты ее откопал с таким имечком?
– В нашем классе. Ты дашь мне пройти? Я опоздаю к Спасителю.
– Думаешь, я не поняла, что ты мне врешь? – кричала она. – Ты идешь к девке, а ни к какому не врачу! Свинья! Ты с ней спишь!
