Луиза закрыла глаза, и вдруг перед ней всплыл призрак хрупкой новобрачной. Она вздрогнула.
– Что такое? – шепнул Спаситель.
– А? Нет… ничего.
Когда-нибудь она его спросит, что означают эти слова: «Все не вечно, дается на срок. Возвращаться я буду нежданно…» Когда-нибудь, но не сейчас.
За ужином Луиза снова оказалась единственной женщиной во всем доме. Жово, Габен, Лазарь, Спаситель – одни парни. Жово ради нее старался умерить свой армейский рык. Габен почти не обращал на нее внимания. Ничего особенного сказано не было, но чувствовалось, тиски сжимаются. В этом доме, как сказал Жово, «места на всех не хватит».
Вечером в спальне Луиза почувствовала, как теснят ее Жово в соседней комнате и Габен на чердаке. Спаситель, казалось, ничего не замечал.
– Помнишь, мы думали, не завести ли ребенка? – заговорила она.
Спаситель стаскивал с себя любимую толстовку.
– Э-э… Ребенка? – с запинкой переспросил он.
– Да ладно, это я так. Тут для него нет места.
– Да, тут у нас сейчас полна коробочка! – Спаситель засмеялся, будто весело пошутил. Но ход мыслей Луизы он понял, сел на край кровати и, глядя в пол, заговорил: – Я ищу место для Жово в хорошем ДОПе.
– Где-где?
– В доме для одиноких престарелых.
– Да?
– А Габен вернется домой, как только его маму выпишут из больницы. В конце следующей недели, так обещает доктор Агопян.
Луизе бы обрадоваться. Освобождается место для нее и ее детей. Но…
– И почему мне от этого грустно? – вырвалось у нее.
Спаситель благодарно улыбнулся. У него тоже было тяжело на сердце. Как бы ему хотелось иметь много денег и огромный дом, где могли бы жить все: Луиза, их ребенок, Алиса с Полем и Жово с Габеном.
Утром, пока Луиза спала, Спаситель вылез из постели, прошел через кабинет, где храпел после бессонной ночи Жово, и вскоре вышел на улицу. На площади Старого рынка была булочная, открытая по утрам в воскресенье.
– Пять круассанов. Два багета.
На подходе к дому Спаситель, пытаясь нащупать и вытащить из кармана ключи, принялся жонглировать багетами и круассанами. Он взглянул на крыльцо и изумился: на верхней ступеньке сидел, понурившись, обхватив колени руками, человек, рядом с ним лежал рюкзак. Поскольку руки у Спасителя были заняты, он не слишком вежливо, но совсем легонько пнул носком сидящего, чтобы тот очнулся. И только тогда понял, кто это.
– Вьенер! Какого… то есть что вы тут делаете?
– Я прямо с поезда, – ответил тот. Он совсем окоченел в легком пиджачном костюмчике.
