Скинув сафьяновые туфельки, перехваченные крест-накрест лентами, Мишель приникла к окну и замерла, чувствуя, как из глубин ее мятежной души поднимается благоговейный трепет. Она впервые была в Блэкстоуне. Впервые дышала его воздухом, напоенным приносимыми с болот запахами, такими непривычными и дурманящими: вязкой сыростью, горечью мха с легкой, едва уловимой примесью гнили. Это вековое поместье, несомненно, окутывал флер некой тайны – нашептывало Мишель ее богатое воображение.
Всего каких-то пару веков назад самый юг Анделианы представлял собой непроходимые чащи, в которых лугару поклонялись многочисленным божествам. У каждого племени был свой покровитель. Кто-то превозносил Великого Бога, а кто-то восхвалял Высшего Духа Моа. Иные прославляли Эстсанатлеи – богиню перемен, имеющую немало иных имен и немало обличий. А некоторые не гнушались молиться Черному Ворону – злому духу и совершать в его честь человеческие жертвоприношения.
Немногим плантаторам Юга повезло построить дома на священной земле лугару и научиться черпать из нее силу. Беланже и Донеганы – потомки первопоселенцев, сумевших очистить от племен оборотней эти края, были одними из таких счастливчиков.
Оттого и сила у всех была разной. Та, которой владел Гален, казалась Мишель одновременно и интригующей и опасной.
Она невольно поежилась, припомнив, что именно здесь, на болотах, лугару поклонялись Черному Ворону, и название Блэкстоун очень даже подходило этому месту. Мрачное и немного зловещее. Совсем не нежное и не мелодичное, как у их усадьбы Лафлер.
Отогнав от себя пугающие картины прошлого, нарисованные буйной девичьей фантазией, Мишель устремила взгляд на посыпанную гравием широкую подъездную аллею. По обеим ее сторонам росли разлапистые кедры. Заходящее солнце золотило темные кроны, раскачивающиеся из стороны в сторону под резкими порывами ветра. Создавалось впечатление, будто деревья, склоняясь друг к другу, о чем-то заговорщицки перешептываются. Быть может, сплетничают о прекрасной гостье, которая в скором времени станет женой молодому лорду и их новой хозяйкой.
Эту приятную мысль, всякий раз вызывающую радостное волнение и легкую дрожь по всему телу, развеял стук в дверь. Явились служанки – высокие, крепко сложенные девицы. Черноглазые, с гладкой, лоснящейся кожей, как будто высеченной из эбонита.
Они слаженно поклонились и, стараясь не встречаться с Мишель взглядами, ринулись к ее сундуку.
«Нелюдимые какие-то», – с недовольством подумала девушка после нескольких безуспешных попыток их разговорить.
