От досады Гален поморщился. На холеном лице, с которого обычно не сходило выражение благодушия, обозначились желваки, сделав его острые скулы еще более выделяющимися. Он привык к беспрекословному послушанию. Слуги, рабы – все ему подчинялись. И теперь Мишель стала одной из них – его собственностью.
Собственностью, которая никак не желала облегчать ему жизнь и становиться покорной.
– Боюсь, сразу не получится. Сначала мне нужно переговорить с отцом. – Предвосхищая новый вопрос, Донеган произнес: – Он уехал. И до его возвращения я слова твоей сестре не скажу.
Теперь голос Галена звучал жестко, слышались в нем властные нотки, которые всегда завораживали слабый пол. Мишель, увы, не заворожилась. Но хотя бы больше не пыталась возражать и перебивать.
Выдержав паузу, Гален обронил с наигранно-равнодушным видом:
– Только скажи, и я посажу тебя на ближайший поезд и отправлю к родственникам. Если тебе приятнее их общество, что ж, силой удерживать не стану.
Не хотелось бы в итоге нарушать слово джентльмена, коим Гален себя считал. Но, успев неплохо изучить характер Мишель, он был уверен, что ничего нарушать не придется.
Больше всего на свете средняя Беланже не любила, когда ее к чему-нибудь принуждали. Как, например, отправиться погостить к нелюбимой родне. Избалованная бунтарка – вот кем она являлась. И поступала всегда с точностью до наоборот. Назло близким, назло знакомым. Назло целому миру, которому своими поступками, казалось, бросала вызов.
Гален же давал ей выбор. Вернее, его иллюзию. Но об этом мисс Наивность пока что даже не догадывалась.
– Хорошо, – со вздохом согласилась Мишель. После чего предупредила с таким видом, будто сама все решила: – Но только до возвращения мистера Донегана.
– Моя родная сестра и кузина почти не покидают Блэкстоун и будут рады твоему обществу, – ликуя в мыслях, улыбнулся Гален.
Присутствие других женщин в доме должно было окончательно успокоить девушку.
Мишель неуверенно кивнула. Наверное, лишь обещание разорвать помолвку да нежелание отправляться в унылый Доргрин перевесили чашу весов.
На беду Мишель, Гален по-прежнему планировал сыграть свадьбу со старшей Беланже. Они так долго искали способ избавиться от заразы, более века разлагавшей их семью. Сиюминутная прихоть – не повод отступать от задуманного. Гален был уверен, что стоит лишь утолить желание, и он перегорит. Как перегорал всегда.
Мишель не станет исключением и уж точно не помешает их планам.
