— Зачем приходил? — с трудом сдерживая радость, перебил Гараев.
— Спросил у деда Керимова, будут ли завтра ящики для посылок, и сразу ушел. Если еще появится, я позвоню.
— Спасибо, Зульфия, — поблагодарил капитан, положил телефонную трубку и выехал на рынок, где уже много дней дежурили его помощники.
Вечером, когда перестал гудеть рынок и закрылись все ближайшие ларьки, в ларек Тулибаева-Ходжаева без стука вошел грузноватый, крепкого телосложения, русский в темных очках. В руке его был, похоже, увесистый чемоданчик.
Гараев включил кинокамеру...
Минут через тридцать из двери ларька выглянул Раджим, а затем как ни в чем не бывало вышел «русский гость». Размахивая явно полегчавшим чемоданчиком, он, не оглядываясь, пересек улицу и направился в продовольственный магазин. Гараев, оставив одного из своих помощников наблюдать за ларьком, в сопровождении сотрудников опергруппы двинулся следом.
Поздно вечером он докладывал Насырову о результатах наблюдения. Остановился «русский гость» у вдовы Сулимы Акбаровой. Она живет в своем домике, имеет двух детей, работает в столовой трикотажной фабрики. На квартире держит ученика ремесленного училища, который писал адреса на посылках.
— Срочно установите личность русского, — приказал Гараеву полковник Насыров.
Сообщение городского отдела госбезопасности Андижана в Новосибирск пришло весьма кстати. Капитан Юрьев несколько раз перечитал шифровку:
«...Нами проверяется Раджим Тулибаев-Ходжаев, в годы Великой Отечественной войны служивший в карательном подразделении гитлеровцев — «Туркестанском легионе». После войны был судим за мошенничество. Наказание отбывал в Магаданской области. Недавно Тулибаева тайно посетил агент иностранной разведки Фаут Салимов, бывший начальник штаба батальона названного легиона. Салимов легально проживает в Ташкенте, куда по каналу репатриации прибыл из Западной Европы.
Вчера нами зафиксирован подозрительный контакт Тулибаева с жителем Новосибирска Бандуриным Иваном Матвеевичем. Аналогичную встречу они имели и ранее. В Андижан Бандурин прибыл из Новосибирска через Ташкент.
Прошу срочно сообщить, что вам известно о Бандурине и характере его связи с Тулибасвым-Ходжаевым. Насыров».
На полях телеграммы знакомым почерком цветным карандашом выписаны четкие резолюции:
«Тов. САМОЙЛОВУ М. Р. Доложите. КОЦЮБИНСКИЙ».
«Тов. ЮРЬЕВУ О. Н. Срочно доложите все материалы проверки заявления о Бандуриных. САМОЙЛОВ».
— Телеграмма меняет суть дела, — войдя в кабинет подполковника Самойлова, сказал Юрьев, усаживаясь на стул у приставного столика. — Если раньше я полагал, что имеем дело с простым скупщиком золота, и готов был все материалы передать в органы милиции, то теперь надо посмотреть на Бандурина шире.
