Он простил их лет десять назад, когда начал кое-что понимать в этой жизни. Простил и в первые же каникулы поехал в Ржаные Поля.
Конец платформы и знакомая тропинка, по которой они с мамой Ирой каждую субботу шли от станции к КПП. Просека… Он помнит, как солдаты устанавливали на ней высоченные опоры… А вон там, чуть левее, полянка, на которой он собирал землянику для мамы. («И кто ж это ягод таких спелых набрал?..») А вот и ворота с огромной звездой, и дежурный спрашивает:
– Вы к кому?
– Моё имя Антон Сапрон, – сказал он. – Я жил здесь в детстве. А теперь ищу своего отца Сергея Сапрона или деда Кирилла Ивановича, фамилии не помню…
Дежурный покачал головой:
– Таких нет.
– А можно мне подождать? – спросил Антон. – Вдруг кто-то из знакомых прийдёт.
– Ждите, – пожал плечами дежурный.
Никто не пришел и Антон стал вспоминать кого-то из соседей отца или деда. Вспомнил соседскую девочку Таню. Ту самую Таню, из-за которой в один миг изменилась его судьба. Как же её фамилия? Он не помнил. Помнил только, что у неё была мать Юлия Ивановна и старшая сестра Ольга. Он подошёл к дежурному.
– Извините, я помню семью – Юлию Ивановну, Таню и ее сестру…
– Крепенковых? – отозвался дежурный. – Могу позвонить. Но без пропуска за КПП нельзя.
– Да, конечно, я понимаю.
Юлия Ивановна пришла очень скоро:
– Антоша! Живой!
– Живой, – улыбнулся Антон. – Юлия Ивановна, а где мой отец? Дедушка? Мама Ира?
Они сели на зелёную, как и ворота, скамейку на вытоптанном пятачке земли.
– Твой дедушка умер, Антон. У него ведь было больное сердце. Да и горевал он очень после того, как ты исчез… Уже восемь лет, как умер. Папа не вернулся в Ржаные Поля – после академии служит где-то в Сибири. Тётя Ира вышла замуж, её мужа перевели в Курган, но адреса я не знаю, знаю только, что у тебя есть сестра. Вот, пожалуй, и всё… А Таню ты помнишь? Она закончила медучилище, в больнице работает… А Оля здесь, в городке, химию в школе преподаёт – как твоя мама когда-то… Как же я рада, Антоша, что ты нашёлся!
* * *
Вот и всё. Нет деда, где-то в Сибири отец и попробуй найти в чужом городе маму Иру… особенно если не знаешь её новой фамилии.
До электрички оставалось сорок минут. Антон сидел в крохотном зале ожидания станции Ржаные Поля и слушал, как бьют по черепичной крыше крупные капли внезапно разразившегося дождя…
…В день, когда хоронили маму, тоже шёл дождь. Весь июнь стояла жара, а в тот день заплакало всё – облака, тётя Ира, мамины подруги, соседи, даже папа и дед. Антон тоже плакал – в своей комнате, чтобы никто не видел, потому что дед всегда говорил: «Не реви, солдат! Мужчины не плачут!»
