* * *
«Антоша! – ахнула Ира, зайдя в комнату к Антону, – ты еще сок не выпил? Ты же любишь томатный! И булку не съел? Ну-ка, быстренько ешь – и поехали!» «Не поеду, – буркнул Антон. – Мне там скучно!» «Ничего, поскучаешь…. сегодня в клубе будут новые звания присваивать. И дяде Володе – тоже. Ему будет приятно увидеть нас в зале. Ну, пей скорей сок!»
Почему растекается по белой в синий горошек блузке кровавого цвета пятно?
И Антон смотрит испуганно и удивлённо, сжимая в руке полупустой стакан?
«Ну, вот что, друг ты мой ситцевый, – прошептала она. – Я больше так не могу. Прости».
* * *
Почему она думала, что легко быть невестой? Сшила белое платье – и всё! А какое платье? Короткое? Длинное? С вырезом? С рукавами? А туфли? Фата?.. И не у кого совета спросить, у Володи на все вопросы один ответ: «Тебе, пацаночка, всё к лицу! Что ни надень, всё равно красавица!» Ну, может, и не красавица, но что симпатичная, это точно! И счастливая. Впервые с того дня, когда умерла Нонна, Ира не ходит, а вращает ногами земной шар. Даже папа ожил – в клубе заказал оркестр, в офицерской столовой – еду, договорился с фотографом…
Из Москвы приехал Серёжа, радостно заявляя: «Я за месяц рапорт подал, шутка ли, сестрёнка замуж выходит!»
Из Омска прилетела Татьяна Петровна – Володина мама. Ира волновалась, встречая её на станции, а вдруг не понравится? Высокая женщина вышла из вагона, обняла сына, внимательно посмотрела на Иру и улыбнулась: «Ну, слава Богу, услышал мои молитвы! Точно такой я свою дочку и представляла!»
Зинаида Трофимовна позвонила через пару недель после свадьбы:
– Антон не у вас?
– Нет, – ахнула Ира. – Что-то случилось?
– Он убежал. Мы заявили в милицию. Если придет к вам – сразу дайте нам знать». Если прийдёт… Если прийдёт…
Она хочет забыть тот день почти полгода назад, когда они отвезли Антошку в детдом.
Забыть о том, как и она, и Серёжа, и дед просили Антона измениться, как объясняли ему, что если ребёнок не хочет жить с родными, его отдают в детский дом, что они не хотят этого делать, потому что любят его и не понимают, почему он их так ненавидит…
– Потому что вы всегда врёте, – сказал Антон. – Вы меня никогда не любили. Я не хочу с вами жить.
Десятилетний мальчишка – и трое взрослых…
Прости нас, Антон.
Узнал бы он их, доведись где-то встретить? Вряд ли – за двадцать-то лет…
Двадцать лет прошло с того дня, как он видел их в последний раз – не похожего на себя деда, вытирающего глаза жёлтым платком. Вот ведь, он не помнит, что дед говорил, а жёлтый цвет помнит, не помнит отца, который в последний момент, уже в кабинете директора, крепко обнял его и сказал: «Прости, сын». И совсем не помнит маму Иру…
