— Завязали, Юр, век воли не видать, — щелкнул ногтем себя по зубу Зингер.
— Ну так вот, — неодобрительно покосился на приятеля Душман. — Мы с Коляном долго думали и решили, что негоже тому золоту лежать в тундре. И не потому, что жадные, просто обидно. Оно ж народное. Нужно достать и пустить в дело.
— Так. Дальше, — уставившись в стол, отрешенно произнес Юрий.
— Заберем рыжье, толкнем и купим пару заводов с леспромхозом. А это рабочие места и хлеб для работяг. Ну а еще построим церковь, в память о тех ребятах, что лежат в тундре.
При последних словах Душмана Огнев поднял голову, и его глаза потеплели.
— Церковь, говоришь? — тихо произнес он и опять задумался.
В комнате снова возникла тишина, нарушенная далеким звоном колокола, призывавшим к вечерне.
Юрий встал и, поклонившись в ту сторону, осенил себя крестом, размашисто и истово.
— Хорошо, завтра я дам ответ, — направился к двери. Потом она хлопнула, и все стихло.
Отодвинув стул, Душман подошел к окну.
Темная фигура в скуфье и рясе удалялась от гостиницы.
— Да и ты теперь другой, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
Глава 6
Время собирать камни
Отстояв вечерню, Огнев смиренно прошел в свою келью, где жил с еще с тремя послушниками, и долго молился Господу о ниспослании благодати страждущим, прощении ему грехов и наставлении на истинный путь.
Всю ночь послушник не спал и, лежа на жестком ложе, думал о сделанном ему предложении.
За истекший год его душа так и не обрела покоя, хотя внутренний мир изменился. Огневу все больше нравилась жизнь в обители, соблюдение церковных канонов, долгие беседы с наставником, а также чтение Евангелия и размышления наедине. В этом было что-то новое, выгодно отличающееся от мирских соблазнов и суеты.
Однако встреча со старыми друзьями всколыхнула все то, от чего хотелось освободиться. Бывший полковник не приемлел несправедливости, лжи и обмана, мучительно переживал за когда-то великую страну и ее народ, обездоленный новой властью.
Он понимал, что помочь всем невозможно, но то, что сказал Душман, заставило Юрия задуматься. Можно было сделать действительно благое дело для тех немногих, которым в случае удачи они могли помочь хоть чем-то, а еще отдать дань памяти героям, погибшим в тундре. Ведь ценой жизни они сохранили то, что теперь может послужить благому делу.
После утренней литургии он направился в ризницу к игумену, испросив разрешения побеседовать.
— Прошу, брат Юрий, — кивнул отец Иосиф на стоявший рядом стул. — С чем пришел? Слушаю.
