Вторые неизменно выстаивали литургии, ставили свечи и о чем-то просили Создателя.
А как-то весной на шикарном катере нагрянули братки. Трое, самые настоящие. Бритоголовые, в золотых цепях с крестами на шеях и в стильных адидасовских костюмах.
Хотели с почестями захоронить в святом месте кого-то из своих убиенных, обещая пожертвовать Господу, причем щедро.
Настоятель, бывший на подворье и наблюдавший за реставрацией одного из храмов, отказал, и те попытались качать права, как это умели.
— Негоже так, парни, — сказал, подойдя к ним, работавший здесь же Огнев. — Тут святая обитель.
— А тебе чё, больше всех надо? — растопырил пальцы старший, рыжий и с борцовскимим плечами. — Или хочешь, чтоб мы с тобой побазарили?
— Можно, — кивнул скуфьей Огнев, — но не здесь. Разрешите, я их провожу, отец Иосиф?
— Да, брат Юрий, — вздохнул тот. — Проводи заблудшие души до пристани, вместе с вот этими отцами.
Сбоку материализовались два крепких монаха, и один сделал приглашающий жест — пойдемте.
— Ну ладно, ты нас попомнишь, батя, — прошипел игумену один из бандитов. — Айда к светлой жизни, пацаны! — Два других загоготали.
У небольшой пристани, где покачивался катер, вся группа остановилась, и у рыжего в руке блеснул кастет.
— Так чё, падла, — сплюнул он под ноги Огневу, — ща побаза…
Договорить не успел.
Зубодробительный удар в челюсть сбросил бандита в катер, а через несколько секунд монахи бережно опустили туда тела еще двух.
— Плывите, отроки, с Богом, — набожно перекрестились они и с интересом уставились на послушника.
— Хорошо ты его вразумил, брат, — кивнул Огневу на судно первый, с русой бородой и усами.
— Да и вы остальных неплохо, — осенил себя знамением послушник.
— А вот и сатанинское оружие, — вертя в руках вороненый ТТ, изрек второй, безбородый и со шрамом на щеке. После чего профессионально выщелкнул обойму. — Полная.
— Эй, вы, беспредельщики, — выплевывая в воду кровь и выбитые зубы, просипел из катера старший из бандитов. — Отдайте пушку.
— Бог подаст, — смиренно произнес безбородый, и оружие булькнуло в воду.
Братки тупо переглянулись.
Когда катер, взревев мотором, унесся в море, все трое долго смотрели вслед и молчали.
— Как вы думаете, вернутся? — покосился на монахов Огнев.
— Если вернутся, утоплю, — жестко произнес монах со шрамом. И, возведя глаза к небу, снова осенил себя крестом. — Прости, Господи.
Кроме всевозможных хозяйственных работ в обители, монахи с послушниками занимались рыбной ловлей. Она была серьезным подспорьем скудному монастырскому столу.
