Рыбу почистили и, разделав на вымытом столе, завалили в котел, добавив туда несколько горошин перца с лавровым листом, для вкуса. Когда уха поспела и зазолотилась янтарем, посудину осторожно поставили на стол, положили сухари и ложки. Затем Душман, взяв с нар армейскую, в чехле, флягу с водкой, разлил ее по кружкам.
— Ну, будем, — поднял свою и выплеснул водку в рот. Крякнул и занюхал сухарем, напарники повторили.
Уха была наваристой и вкусной, котел быстро опустел, а на столе осталась только горсть рыбьих костей да крошки.
В обратный путь, отоспавшись в тепле, отправились на следующий день. Он был ненастный: небо затянуло серой пеленой, откуда вниз сыпался холодный дождь, мелкий и надоедливый.
Мешки наполовину опустели, идти было легко, тем более что двигались по уже проторенному маршруту.
Заночевали у склона сопки, в палатке, но из-за сырости и холода почти не спали, согреваясь табачным дымом. К утру распогодилось, но тундра изрядно напиталась водой, движение маленького отряда замедлилось.
Через сутки вышли к стану браконьеров.
Теперь там стоял забрызганный грязью и тиной гусеничный транспортер, рядом с которым на земле копошились несколько заросших щетиной личностей.
— Добычу свежуют, охотнички, — сплюнул в мох Душман. — И видать, не из простых, на личном вездеходе.
— Может, оленины у них прикупим, а, Саш? А то от консервов уже воротит, — поправил лямки на плечах Зингер.
— Неплохая мысль, — сказал Душман, — прапор, ты как?
— Мне все равно, — пожал плечами Огнев.
— Ну, тогда пошли, побазарим.
При виде чужаков охотники (их было четверо) оставили свое занятие и, поднявшись на ноги, настороженно замерли.
— Здорово, мужики, — добродушно прогудел, остановившись рядом, Душман. — Не помешали?
— Здорово, коли не шутишь, — сипло ответил стоявший ближе к ним плотный крепыш в зимней камуфляжной куртке и резиновых охотничьих сапогах. — Чего надо?
— Оленины немного не продадите? — кивнул Душман на две освежеванные, лежавшие у вездехода туши.
— Нет, — покачал тот головой. — Давайте-ка валите отсюда подобру-поздорову.
— А зачем так грубо, дядя? — встал рядом с приятелем Зингер. — Мы ж тебе не хамим?
— Да чего ты с ними базаришь, Кеша! — заорал от вездехода второй, потянувшись к стоявшему у транспортера карабину.
В ту же секунду грохнул выстрел, из его приклада брызнули щепки.
— Стоять! — махнул стволом пистолета Огнев в сторону опешивших браконьеров.
— И не дергаться! — врезал крепышу по морде Душман. Тот, хрюкнув, отлетел в сторону.
