Именно таких самцов принес ночью к костру наш лидер.
Наверное, не нужно говорить, как я был шокирован варварским способом ловли и поэтому наотрез отказался «косить». Тогда мне поручили готовить икру и показали, как это делается. Брюхо рыбы вспарывается и достается из него ястык — тонкая, но прочная пленка, образующая мешок-оболочку, в которой находится икра. Есть специальные приспособления — грохоты — для отделения икры от пленки, но их у нас не было, и я стал деревянной ложкой отскребать икринки от пленки-ястыка на куске коры. Возился я не менее полутора часов, тем временем был приготовлен в котелке и остужен солевой раствор, концентрация которого проверяется по опущенной в соленую воду картошке — если картошка плавает, раствор пригоден для соления икры. Икра помещается в раствор на пять минут, после чего вода сливается, икра помещается в марлю, которая завязывается узлом-сумкой и вывешивается для того, чтобы излишняя вода стекла. Все эти действия я производил в некотором отдалении от берега реки и не придал особого значения шуму лодочного мотора, который вдруг стих, после чего послышался крик: «Чья рыба?», а через некоторое время: «Чья снасть?». Стало ясно, что к нам пожаловал рыбнадзор, от которого мои товарищи-браконьеры убежали в тайгу, бросив все пойманное и снасти на берегу.
Испугался я не на шутку, представив позор, который придется публично испытать мне, известному в городе преподавателю института, тренеру, спортивному комментатору, при обнародовании через средства массовой информации факта моего браконьерства. Воткнув свой замечательный финский нож в дерево на уровне вытянутой вверх руки и вывесив марлю с икрой на нем, я рванулся в тайгу и вскоре засел в заросшей камышами ложбине, прислушиваясь к доносящимся до меня звукам. Они не заставили меня ждать: «Чья икра?» — раздалось неподалеку, отчего сердце у меня ушло в пятки.
Через полчаса снова раздался шум лодочного мотора, и я осторожно стал красться к реке. Итог был неутешительным: инспекторы рыбнадзора забрали у нас всю рыбу, снасти и, самое обидное, икру, на приготовление которой пошло так много моего времени и труда. Негодование мое было настолько велико, что я, забыв о щепетильности, я пошел просить у более удачливых не обнаруженных рыбнадзором соседей-браконьеров все принадлежности ловли, сделал снасть и принялся с яростью «косить». Голос совести и благоразумия молчал. В обед снова была уха уже из пойманных нами самцов горбуши, а к ужину была уже не мной сделанная икра, которую мы ели ложками.
