Мой рассказ был бы неполным, если бы я не рассказал об обратном пути. То ли наш лидер неправильно рассчитал время перехода до полустанка, то ли мы шли медленно, что не удивительно, потому что за плечами каждого был ягодный короб с тремя — четырьмя отборными рыбинами по 4–5 кг каждая, но к приходу поезда мы опоздали — он уже начал трогаться, когда мы взошли на платформу. Я шел в самом конце нашей группы и, увидев огни уже набирающего ход поезда метрах в 30 от меня, обезумел от горя — нужно было ждать сутки следующего поезда. Не знаю, что со мной произошло, но я рванулся вперед с небывалой, фантастической для меня скоростью (с грузом!), сумел зацепиться за поручень последнего вагона и был втащен в него моими товарищами.
Как выдержало мое сердце, не знаю. Вскоре выяснилось, что, оказывается, нам страшно повезло. Те браконьеры, которые пришли к поезду вовремя, были ограблены рыбнадзором, который подъехал к полустанку с другой стороны (значит, там была дорога, о которой мы все не знали) на грузовике, в который и погрузили отобранную у людей рыбу и икру. Было ясно, что рыбу и икру инспекторы рыбнадзора отбирали у рыбаков для себя, потому что ни одного акта не было составлено, и ни у одного браконьера они не потребовали предъявления документов, удостоверяющих личность.
По прибытию в город на квартире одного из лидеров была устроена небольшая пьянка в честь благоприятного исхода дела, на которой я впервые попробовал строганину из нарезанного стружкой замороженного филе кеты, сдобренную перцем и уксусом. А свою рыбу я отдал соседке, которая приготовила из нее прекраснейшие пельмени. Весь сентябрь в любой столовой города подавали жаренную кету, вкусную до неприличия. Такой вкусной жареной лососевой рыбы мне больше не удалось попробовать нигде — ни у нас в стране, ни за рубежом.
Багульник и саранки
Комсомольск-на-Амуре оставил глубокий след в моей жизни, несмотря на тяжелый для жизни климат. В городе почти всегда дули ветра, затихая только при 30-градусном морозе. Только при таком морозе можно было комфортно кататься на лыжах. Я, который никогда в жизни не носил кальсон (извините), зимой ходил в тяжелом теплом белье.
Летом днем было жарко, температура поднималась до 30 °C, а после захода солнца даже в пиджаке было прохладно. Выехать летом за город было проблематично — донимал до умопомешательства гнус. Зато весной сопки вокруг города становились фиолетово-розовыми — это зацветал рододендрон даурский, называемый там багульником. Затем сопки становились желто-оранжевыми — цвели лесные лилии — саранки.
