— Он нам еще привезет! — И похлопывал Негреева по плечу. — Храбрый хлопец!
Это было у батьки высшей похвалой.
От немцев таращанцы тогда отбились, из Зернова им привезли гимнастерки, ботинки, шинели — одели всех. Позже, создавая из нескольких партизанских отрядов полк для наступления на немцев, Василий Назарович Боженко включил в него таращанцев и назвал его Таращанским в память о первом крупном восстании против оккупантов в том году.
Мы с Негреевым, думая сейчас о тех днях, помнили, что и контрреволюция не спала. Однажды, когда из Зернова на двух подводах везли винтовки для вновь созданного отряда в Гутку-Ожинну, по дороге, в селе Жихове, на них напала банда контрреволюционеров, убила двух сопровождающих и захватила оружие. Входили в эту банду сын попа, почтовый чиновник да местные кулаки — два или три. Военревком тут же командировал меня в Жихово с таким документом:
Вследствие постановления Революционного комитета и ввиду неподчинения кулаков села Жихова Советской власти делегируется туда член Революционного комитета тов. Соколов Иван для ареста кулаков, сына священника, почтового чиновника и всех, противящихся Советской власти. На всех богачей наложить контрибуцию — 15 000 рублей и 20 пудов хлеба. Восстановить Советскую власть и организовать вокруг нее дружину из бедняков.
Все, как написано, так и было сделано. С врагами мы расправились безжалостно, с их пособниками — тем более. Этого требовала победа нашего народного дела.
Вот и сейчас для этой же цели послали в Наумовку отряд Каменского. Пока от него не было известий…
А через три дня в лагерь привезли отца и старшего сына Т., самого секретаря турьинского бургомистра, то есть — бывшего секретаря.
Каменский доложил: приблизились к Наумовке и остановились километрах в трех, на хуторе. Хозяйка Степанида и накормила, и рассказала, что Т. приходят в село только по воскресеньям, всю неделю — на своей службе, в Турье, и спят, где служат. Мы укрылись в сарае, решили ждать тех, за кем посланы, а Степанида каждый день бегала в Наумовку узнать, не пришли ли домой Т.
— Не боишься? — спросили ее.
— А, — ответила она, — семь бед, одна смерть!
На третий день она прибежала из Наумовки, торопясь и волнуясь, сообщила:
— Приехали Т.! Сама их видела. Сын остановился в своей хате.
Действовать надо было быстро, и Каменский спросил:
— Покажешь, где, Степанида? Пойдешь с нами?
Она подумала, махнула рукой:
— Пойду! Они поганые люди…
