Поскольку мой муж чувствовал, что он не в состоянии по-прежнему контролировать проект, вносить критические замечания и вкладывать свою энергию, я столкнулась с необходимостью взять на себя часть его обязанностей: не разрываться же было Майклу между строительством и визитами к доктору и в аптеку. Кроме всего прочего, мужу требовалась от меня эмоциональная поддержка; он очень нуждался в ней, чтобы пережить это трудное время.
Сталкиваясь с непредвиденными жизненными проблемами, большинство из нас возвращается к старым поведенческим привычкам, которые еще со времен детства помогали нам почувствовать себя в безопасности. Например, будучи ребенком, возможно, вы могли прятаться в своей комнате, чтобы избежать столкновения с родителями, которые постоянно ругались. Подобным образом, во взрослой жизни, оказавшись в неприятной ситуации, например, потеряв работу, переживая семейные трудности, вы изолируете себя от людей, полагая одиночество лучшим способом избежать или преодолеть стресс. Вы не просите помощи. Вы не обращаетесь за психологической поддержкой. Вы никому не рассказываете о своих чувствах. Вы страдаете молча. Несмотря на то, что мне знакомы основные принципы самопомощи, я, как и вы, – не исключение.
На протяжении нескольких недель после операции Майкла я находилась в «режиме выживания». Я пыталась совмещать потребности мужа с необходимостью строить наш новый дом, руководить бизнесом и писать эту книгу. Я составляла длинные списки дел, чтобы ничего не забыть. Я перескакивала с одного дела на другое в состоянии перманентной мультизанятости и просыпалась посреди ночи с чувством беспокойства, размышляя обо всем, что необходимо было сделать. Когда уровень напряженности возрос – я начала много есть, чтобы заглушить свое раздражение и недовольство; это обычная реакция тех, кто постоянно помогает всем и при этом сам отчаянно нуждается в помощи. Подобно скороварке, я была готова взорваться в любую минуту и в результате поступала как обычно. Когда у меня скапливалось огромное количество нерешенных проблем, я мирилась с этим и выполняла просьбы других людей, нуждающиеся в моей помощи, забывая при этом о своих собственных потребностях – нет, не забывая, а, скорее, игнорируя их и пытаясь при таком положении вещей справиться со всем самостоятельно. Большую часть времени я испытывала одиночество и страх, но никому не рассказывала об этом. Я просто настойчиво двигалась вперед. Совсем скоро я почувствовала, что изо всех сил стараюсь остаться на плаву, барахтаясь руками и ногами, чтобы не пойти на дно. Иными словами, я изо всех сил двигалась вперед, чтобы только остаться на месте. Куда же делась экстремальная самопомощь?
