Вражда между сулаймитами и таглибитами имела еще одно последствие, когда споры из-за халифата закончились и в государстве давно уже восстановился мир. Поэт аль-Ахталь снова разбередил старые обиды, когда при дворе Абдул-Малика стал похваляться доблестью своих сородичей таглибитов перед сулаймитом Джаххафом ибн Хукаймом, который при Умайре сам участвовал в боях с таглибитами. Тогда Джаххаф поступил точно так же, как до него кальбит Хумайд. Он ухитрился получить мандат на свое имя, которым он назначался сборщиком налога в области проживания месопотамских таглибитов и бакритов, и в этой официальной должности отправился в Месопотамию с немалой конницей кайситов. По дороге он раскрыл перед ними свои истинные намерения, а именно пролить как можно больше таглибитской крови, и в заключение сказал такие слова: «У вас есть выбор между адом, если последуете за мной, и позором, если нет». Они предпочли ад позору и последовали за ним, внезапно атаковали таглибитов в 73 году от хиджры у Бишра (или Рахаба) и устроили ужасную резню. Во время нападения они также убили сына аль-Ахталя и захватили его самого, но отпустили, потому что приняли за слугу. После этого Джаххаф бежал на территорию византийцев. По ходатайству кайситов Абдул-Малик разрешил им вернуться через довольно продолжительное время, но ему пришлось выплатить возмещение таглибитам за кровопролитие у Бишра. Так как у него не хватало на это денег, он попросил человека, в то время чрезвычайно влиятельного среди кайситов, а именно аль-Хаджжаджа, выступить от его имени и выплатить необходимую сумму, что аль-Хаджжадж, несколько раз ответив отказом, в итоге все же согласился сделать. В конце концов Джаххаф стал набожным и вместе со своими соучастниками в качестве покаянного наказания, продев в носы кольца, отправился в паломничество в Мекку, где с отчаянием вымаливал себе прощение.
Мы видим, что арабы в сирийских и месопотамских степях не изменились даже в новых условиях. Ни ислам, ни христианство не мешали им ставить на первое место интересы своего племени и месть. Они предпочитали ад позору, а угрызения совести испытывали, лишь когда уже было слишком поздно. Их поведение отличалось даже еще большей жестокостью, чем раньше, когда они были язычниками и жили в родных землях, и они расправлялись с человеческими жизнями в еще более массовом и жестоком порядке. Они безжалостно убивали пленниц, притом что такого обычая не существовало в самой Аравии, но его засвидетельствовал в Сирии пророк Амос. Даже после того, как борьбе за власть был положен решающий конец и восстановился мир, перед вратами самой столицы, на глазах у самого халифа и порой даже под предлогом его повеления продолжали твориться варварские дела.
