Весной, проснувшись от зимней спячки, представители водного народа забредали в поселок, участвовали в человеческих праздниках, после чего у местных девушек могли родиться дети с чешуей, зеленой кожей или перепонками на пальцах. Дети эти считались благословенными, отмеченными счастьем, божьей печатью. Их любили и уважали, они росли сильными, умными и крепкими, становились лучшими мастерами, воинами, охотниками и добытчиками. Люди и водный народ не могли жить порознь, а каждое горе друг друга воспринимали как свое личное. В ночь после похорон лягушатника над болотами горели огни. Водный народ справлял траур. Люди стояли на берегу и плакали. Все чувствовали, что грядет большая беда.
Добытчики вернулись на следующий день. Они привели с собой только одну-единственную жертву. Убогого слабоумного мутанта неопределенного пола с тощим недоразвитым телом и непропорционально огромной лысой головой. Жертва была скудной, как никогда. Обычно добытчики приводили с собой с десяток мутантов, а то и больше. После особенно удачных экспедиций часть из них запирали в загоне для скота, оставляли на потом. Сейчас добытчики рассказывали, что темный лес и пустоши были тихими, будто там никто никогда не жил, но в пути люди находили кости и трупы мутантов. У многих мертвецов на месте глаз зияли кровавые раны. Эта новость особенно встревожила людей. Это был знак Длинноногого, извечного врага Лягушачьего Бога. Его слуги, большие кровожадные птицы, выклевывали глаза жертвам и приносили их своему господину, который пришивал добычу к своим огромным черным крыльям. «У Длинноногого тысяча глаз, — с трепетом говорили люди друг другу, — Он видит все наши грехи». «Веди себя хорошо, — говорили матери расшалившимся детям, — А не то Длинноногий все увидит и заберет тебя».
Дурные вести испугали людей больше прежнего. Решено было принести жертву сейчас же, при свете дня, не ждать ночи и полнолуния, как обычно. На берегу, возле самой кромки воды, вкопанная в землю, стояла дюжина жертвенных столбов. Недоумок, одетый в рваные лохмотья, что-то испуганно мычал и трясся всем телом, когда его привязывали к одному из столбов. Жертвоприношение было таинством, священным делом, при нем могли присутствовать только священник со своей охраной. Отец Дмитрий вглядывался в болотную даль и нараспев выкрикивал заклинания зычным голосом. Призывал водный народ. Жертву всегда забирал кто-то из болотников. Вот и сейчас в десятке метров от берега показалась большая голова со спутанными волосами, длинным крючковатым носом и зеленой бородой. Внешне похожий на человека, только высокий как дом, болотник двинулся к берегу. Он опасливо осматривался и двигался осторожно, не понимая, почему жертву приносят при дневном свете и почему она такая скудная.
