Тамара заохала и запричитала, повиснув на руке отца Дмитрия. Тот, едва удерживая на себе вес женщины, принялся тихо успокаивать ее, шепча что-то на ухо. Она горько заплакала. Ее примеру последовали другие женщины, скоро берег наполнился криками и стонами. Мужчины угрюмо оглядывали местность и горизонт, ощетинившийся верхушками далекого леса. Все знали, что дурные знамения не случаются просто так. Лет десять назад, когда к берегам поселка течение принесло трупы нескольких рыболюдей, это стало началом нападения мародеров из мертвых городов. Страшные и мутировавшие, потерявшие всякий человеческий облик, пришельцы травили химикатами воду и на моторных лодках атаковали остров. Тогда их нападение удалось отбить, но теперь люди с содроганием ждали будущего. Лягушатники были существами священными, наиболее приближенными к Лягушачьему Богу. Смерть одного из них не могла быть случайной. Тем более выставленная напоказ, как будто этим трупом кто-то хвастался, специально запугивая людей, радуясь своей безнаказанности.
После недолгих споров мертвого лягушатника решили похоронить на поселковом кладбище, отпев в церкви. Подогнали телегу. Понадобились усилия десятка крепких мужчин, чтобы поднять огромное скользкое тело на воз, который под тяжестью заскрипел. Запряженная в телегу лошадь, с трудом переставляя ноги, тронулась в сторону церкви. Длинные ноги лягушатника свешивались с воза, едва не касаясь земли. Зеленые пятнистые руки с перепончатыми кистями были сложены на груди. Большие глаза были открыты; ничего не выражая, они уставились в небо. Из огромного беззубого рта свешивался распухший длинный язык.
Скрипя и подпрыгивая на ухабах, телега двигалась дальше. За ней выстроилась траурная процессия. Во главе ее брели дед Михась с отцом Дмитрием. За ними, смешно переваливаясь на коротких толстых ногах, ковыляла плачущая Тамара с остальными семью женами деда — от высокой крепкой Агафьи до юной и нежной Лены, которой только-только пошел семнадцатый год. За ними угрюмо шагали и жители поселка, каждый из которых был погружен в свои тревожные мысли.
В церкви было темно и сыро; представляла она собой землянку, вырытую на вершине холма. По полу святилища в изобилии прыгало множество лягушек, священных тварей Бога. Компанию им составляли ужи и тритоны. Живность ползала под ногами у осторожных людей, касаясь их холодными скользкими телами. Отец Дмитрий начал службу по лягушатнику. Он как всегда впал в транс, общаясь с духами воды и другими силами природы, возносил хвалу Лягушачьему Богу, водил руками над мертвым существом, кричал, танцевал и плакал. После обряда он без сил свалился на пол, церковные прислужницы стали отпаивать его травяными настойками, которые возвращали силу.
