— Как ваша рана? — поинтересовался Вельяминов, бросив взгляд на лоб посетителя. — Не рановато ли за дела?
— Благодарю, Николай Александрович, чувствую себя хорошо. Бурденко – кудесник. Операцию провел безупречно.
— Богата Россия талантами, — согласился Вельяминов. — Но вы бы поостереглись. Голова – штука темная.
— Ситуация не позволяет, Николай Александрович. Вам известно о предстоящих событиях на фронте?
— Меня уведомили, — кивнул Вельяминов. — Поверьте, делаем все, что можем. В госпитали, лазареты и эти ваши медицинские батальоны завозят перевязочный материал и медикаменты. Я добился внеплановой закупки хирургического инструментария. Он уже поступает в войска. Отремонтированы и приведены в порядок санитарные поезда, они обеспечены персоналом и всем необходимым. Вы ведь пришли узнать это? Поручение государыни?
— Поручение есть, но иного свойства. Высочайшим повелением я назначен ответственным за внедрение в санитарной службе армии новых методов лечения.
— Каких именно?
— Переливание крови первым делом. Вам известно, сколько раненых умирает вследствие ее потери?
— Разумеется, Валериан Витольдович. Также, как и о попытках восполнить потерю от донора. Это делали за рубежом, да и у нас пробовали. К сожалению, результаты не утешительны – больные умирали.
— Эксперименты проводили неверно.
— Вам известна иная метода?
— Вот!
Гость достал из принесенной с собой папки несколько машинописных листков и протянул их Вельяминову. Тот взял их и извлек из кармана пенсне в золотой оправе. Водрузив его на переносицу, некоторое время внимательно читал.
— Любопытно, — сказал, положив листки на стол. — Очень. Я читал про группы крови, но утверждать, что именно в них кроется успех или неудача переливания… Откуда такая уверенность?
— Эксперименты с группами крови проводились в Германии, где я учился. Был получен блестящий результат. Занимался этим молодой адъюнкт при клинике Мюнхенского университета Герхард Рингер. Я ему в этом помогал. Опубликовать результаты исследований Рингер не успел – сорвался в пропасть при восхождении на вершину в Альпах – покойный увлекался альпинизмом. Потом началась война, и я бежал в Россию, где поступил вольноопределяющимся в полк. В окопах было не до медицины. Вспомнил об этом уже в лазарете. Пролистал немецкие медицинские журналы – никаких публикаций по теме. Эксперимент Рингера, возможно, предан забвению. Другой вариант: немцы засекретили результаты. Во время войны такие знания дают одной сторон преимущество.
