Надеюсь, он бить-то меня не будет? А то с него станется попытаться силой вытрясти из меня содержание недавнего разговора.
— Томас.
Как-то неожиданно Велдон вырос между мной и приятелем. Строго подбоченился, выпрямившись во весь свой немалый рост.
— Прекрати пугать Альберту, — сурово произнес он. — Ей и без того сегодня сильно досталось.
— Никого я не пугаю, — немного сбавив пыл, заявил Томас. — Просто время уходит. Дело к вечеру, а мы так ничего и не узнали.
— Мне жаль тебя разочаровывать, Томас, но Джессика в самом деле ничего не сказала, — проговорила я. И быстро передала все содержание нашей недолгой беседы.
Томас слушал меня внимательно, ни разу не перебив. Но чем дольше я говорила — тем сильнее разгорался в его глазах огонек недоверия.
Наконец я завершила рассказ. Обессиленно откинулась на подушки, и Велдон тут же догадливо вновь поднес к моему рту бокал с вином.
Я не стала отказываться и сделала еще один глоток. Ладно, будем надеяться, что я не опьянею на голодный желудок. Но смочить губы мне не помешает.
Томас между тем задумчиво прошелся по комнате, явно пытаясь осмыслить все услышанное. Затем остановился напротив окна, за которым золотилось закатное солнце, и вперил невидящий взор в плавящуюся багрянцем крышу соседнего дома.
— У Джессики была дочь? — тихо спросил он, ни к кому, в сущности, не обращаясь. — Но почему она не призналась мне? Почему не рассказала все?
— Дружище, о чем ты? — Велдон сочувственно хмыкнул. — Вы только начали встречаться. Она и понятия не имела, насколько серьезные чувства ты к ней испытываешь. Как бы она тебе призналась? Да любая женщина будет хранить подобную тайну до последнего, опасаясь, что после раскрытия истины избранник предпочтет разорвать связь.
— Но я же не такой, как остальные! — Томас замотал головой. — Я бы обязательно понял ее. И принял бы любую правду.
Я с трудом сдержала разочарованный вздох, который так и рвался с моих губ. Томас резал меня сейчас без ножа. Каждое его слово нестерпимой болью отзывалось в моем сердце. Он любит Джессику. Любит до сих пор и несмотря ни на что. Ее смерть сделала это чувство сильнее и трагичнее. Трагичнее в первую очередь для меня. С живым человеком можно соперничать, потому как у него есть недостатки. А усопший становится в нашей памяти идеальным. Недаром говорят, что о мертвых или хорошо, или ничего.
Беда заключалась еще и в том, что теперь я совершенно не понимала, как же мне поступить дальше. У меня был план: отыскать Джессику и заставить ее помириться с Томасом. Это наверняка бы расстроило нашу свадьбу, но и демоны с ней. Я готова была пойти на эту жертву. Лучше однажды разбить себе сердце, чем обрекать на целую вечность мучений рядом с не любящим тебя человеком. Но что мне делать теперь?
