— Значит, по закону! — отчаянно мотал Иван головой, — значит, от всего свою часть возьмет, отделится, как брат бы отделился…
Что же тогда у них останется? Они с матерью возьмут две доли. Тошка и Петю — одну. Но у них всего-навсего сорок восемь декаров земли да декар приусадебного участка вместе с домом. Значит, она возьмет шестнадцать декаров. Сколько же у них останется? На что жить будут? Хватит ли прокормиться? Правда, их с матерью будет двое, но ведь ему пора уже жениться, станет их трое, а потом… потом, не век же им втроем жить?.. А сколько с тридцати декаров возьмешь? Тошка, небось, самые лучшие участки возьмет, те, что их кормят… А хорошей землицы всего-то пятнадцать декаров, остальное — краснозем, липкий, как клей: обрабатывать трудно, а родит плохо.
— Что же она возьмет? — тревожно спрашивал сам себя Иван. — С какого конца?
Как бы так поделить, чтобы ей выпали участки поплоше? Ну вот, прикинул он в уме, земли у Дорожки. Но не в силах был расстаться ни с одной полоской. Ему были дороги деревья, кустарники, даже зарослей на межах ему было жаль. В их тени он отдыхал когда-то, опахивал их плугом или обходил с серпом в руках, на ветках деревьев висели его сумка и баклажка. Каждый комок земли прошел через его руки, каждый камень своими руками в поля вынес. На этих нивах прошли лучшие дни его жизни, отсюда он украдкой засматривался на девушек во время жатвы и пахоты, там мечтал о своих зазнобах, там его сердце радостно билось в предвкушении любви, семейной жизни…
Если бы доля эта полагалась только Пете, Иван дал бы ему самую лучшую землю. Но теперь чужая нога ступит там, чужие руки будут собирать там плоды этой земли, чужие глаза будут радоваться даровому, без труда приобретенному добру?
— Неправильно это! — стиснул зубы Иван. — С какой стати?!
И он начал кроить другое: нельзя ли забрать ребенка? Да и бездетной вдове легче выйти замуж! Ну а она, сколько там полагается, пусть свое возьмет. Или, может, они ей деньгами выплатят. Подпишут договор, а там за два-три года скопят денег…
Иван запнулся.
Как в наше время накопишь денег?! Да у него денег на пару ботинок нет, а тут целая доля! Пустая затея!.. Она ведь не только землю возьмет, ей полагается часть и от двора, от дома, от утвари, от всего.
— Нет! — махнул отчаянно Иван рукой, болью сжало ему сердце. — Не найти нам столько денег при таком кризисе. Да и с каждым годом жизнь становится все труднее: новый год — новые расчеты, не те, что в прошлом году… Потом на деньги она и не согласится. Возьмет ребенка и имущество, а они останутся у разбитого корыта со своими жалкими остатками…
