После смерти Минчо старая зачастила в церковь. Ставила свечи во все подсвечники, целовала подряд все иконы перед алтарем, оставляла небольшие подношения: то платок, то немного хлопка, то кусочки сахара, а то и какую монету. Потом отправлялась на женскую половину: послушать, о чем бабы судачат. Но больше стояла столбом, глубоко уйдя в свои неведомые мысли, только губы ее неслышно шевелились.
Несколько дней назад достала откуда-то старую икону в деревянной рамке в ярком жестяном окладе и повесила в комнате. Перед ней на полочке появилась коробочка с фитилями. Затеплилась лампадка. Иван с раздражением наблюдал за всем этим, но ничего не мог возразить. Он знал, что она не уступит, да и был уверен, что она только и ждет, чтобы сцепиться с ним. Но в тот вечер, когда она довела до слез Тошку, Иван не стерпел.
— Над людьми измываешься, а потом грехи замаливаешь? — бросил он, когда мать поднялась с пола после своих молитв и глубоких поклонов.
— Над кем же это я измываюсь, сынок? — обернулась она резко, как ужаленная, — уж не над тобой ли?
— Да и надо мной… когда другим жить не даешь.
— Другим… — злобно прошипела мать, — другим, говоришь? Кому это другим? Кому?
— Невестке своей, чего там вертеть!
— Да я ради добра твоего, дурная голова, глаза хочу тебе открыть!.. Или лучше, чтоб я сидела, сложа руки, и ждала, когда меня слопают? Знаешь, как медведь-шатун корову задрал?
— Да какой из нее медведь? — смутившись немного, спросил Иван.
— Вот попадешься ей в лапы — увидишь! — покачала она угрожающе головой. — Медведи не только в лесу водятся…
— Ну-ну! — усмехнулся Иван. — Кого же это она задрала?
— Погоди, погоди! Тебя с потрохами проглотит…
— С ума сошла! — рассердился Иван. — Какая муха тебя укусила, совсем сбесилась…
— Сбесилась, сбесилась… Вот, погоди, когда обдерет она тебя, как липку, увидишь!
Иван широко раскрыл глаза.
— Кто?
— Та, за которую ты горой стоишь. Другому некому.
— Как так? — бестолково затоптался он, сглатывая липкую слюну.
— Да вот так. Полагается ей.
— Что ей полагается?
— Имущество наше, вот что.
— Как так, полагается?
— Полагается, по закону.
Иван смотрел на нее, ничего не соображая, словно спросонку.
— По какому такому закону?
— Как со Станкой Вылювой вышло. Вылю помер, Станка вышла второй раз замуж и оттяпала у них самую лучшую землицу. В воскресенье в церкви я виделась со сватьей Мариной, спрашивала. Да и не спрашивала даже, она мне сама начала все рассказывать. Сватья, говорит, и у вас в доме волчиха завелась, всех вас сожрет, говорит, все ваше добро к рукам приберет. Ты вот послушай, говорит, что нам наша сношка устроила… Обобрала нас до нитки, ножи — вилки, говорит, и то не постыдилась взять… Дома теперь — шаром покати…
