– Если что, скажешь менеджеру, что Андрей Викторович в курсе.
– О да, – невинно проговорила Катя и провела рукой по внутренней части моего бедра и выше – до самого чувствительного места, – он дал мне срочное задание.
– Очень срочное, – хрипло прошептал я.
– Только не вздумай мне бонусы за него начислять, – рассмеялась Катя.
– А штрафы можно? – пробормотал я.
– Нет, – ответила она и заставила меня зажмуриться от удовольствия.
Мы никак не могли попасть в офис прямо сейчас. Город стоял в пробках. В одной большой-пребольшой пробке. И коли городская администрация никак не возьмётся за прокладку метро, надо же было ей как-то помочь…
* * *
Подбодрённые дождём и нетерпеливыми звонками, мы с Катей всё же выпали из подпространства и вернулись в реалии розничных и оптовых продаж, маркетинга и поставок.
– Совсем сдурел?!! – ласковым рёвом поприветствовал меня отец. – Какими ещё словами тебе говорить про Кутейкину?!
– Да никакими, – просиял я и уселся, беспечно листая презентацию рекламщиков.
Какие они молодцы всё-таки, выдумали такой чудесный бред! В душе всё пело. Отец был похож на доброго, но голодного медведя, которому просто Маша пирожков из корзинки не дала. Чёрт, как я не догадался его любимых с ливером притащить?! Ему Надя для здоровья запрещает, а я-то знаю, что за этот жареный пережиток советских буфетов он пойдёт даже на преступление. Наверное, поэтому в купленный пять лет назад дом во Франции семья старшего Гринальди никак не переберётся. Всё дело не в «Жирафе», а в советских пирожках! Разве ж объяснишь французу, готовящему рататуй и бланманже, что надо ливер заколбасить в тесто пожирнее и масла-масла побольше, не какого-то там оливкового, что вы, фу, какая гадость, а нашего донского, нерафинированного, с запахом подсолнечника.
– Мало других юбок?! – вскипел отец, стукнул кулаком по столу так, что мраморный лев мило подскочил. – Я говорю: оставь девочку в покое! Твои игры долгими не бывают! Она не для интрижек!!!
Я сощурился, удивлённый: так он за Катю переживает? И вдруг в голове вспыхнула догадка:
– Оу, папа, а ты не из-за своего друга о ней печёшься?
– Какого друга? – буркнул отец, но я по его виду понял, что это просто вопрос, выброшенный в воздух, как отвлекающая фальш-ракета.
– Который в Дубае погиб.
Отец сглотнул. Поджал губы и сел в директорское кресло. Прежде чем, он соврёт мне что-нибудь, я добавил:
– По какому-то случайному совпадению Катина мама погибла в той же авиакатастрофе.
