Следующей ночью я нахожу длинный темный волос посреди своих простыней.
Собачий волос.
Я испытываю ужас, держа его на своей ладони: он длинный, толстый и грубый. Я выбегаю из своей комнаты, чтобы сообщить об этом Дэру, но нигде не могу найти его.
Я обыскиваю весь дом, все близлежащие территории, я ищу на конюшне, в гараже и когда наконец сдаюсь и в кромешной темноте направляюсь обратно к дому, на тропе мелькает какая-то тень. Я замечаю мальчишечий силуэт, и он смотрит прямо на меня, но его лицо, как и прежде, скрыто. Он указывает куда-то вверх, и я поднимаю взгляд в том направлении, куда показывает его палец. В одной из комнат дома горит свет.
Я следую за светом, взбегая вверх по лестнице, и когда наконец оказываюсь около одинокой двери, из щели которой бьет тонкий луч света, я врываюсь туда и резко торможу.
Я в заброшенных яслях.
Светло-желтые стены обветшали, под моими ногами блестящий паркет, надо мной высокий потолок. Даже здесь сверху свисают огромные парадные люстры, в месте, где положено было резвиться и играть детям.
Однако игрушек здесь совсем мало, а атмосфера такая же официальная, как и во всем остальном доме.
Тишина этой комнаты действует мне на нервы.
Здесь давно не было детей, но что-то, что-то, что-то тянет меня сюда, заставляет задержаться здесь.
От тишины у меня буквально гудит в ушах, и мои ноги сами собой движутся вперед, к одной из колыбелей. От нее веет спокойствием и умиротворением, но в то же время мне становится страшно от одного взгляда на нее. Я слегка касаюсь ее бортика, и она начинает покачиваться вперед-назад.
Внутри лежит толстовка.
На первый взгляд это обычная кофта, но именно ее постоянно носит тот мальчишка в капюшоне, и от этого все мое существо наполняется ужасом, и я сползаю, сползаю, сползаю на пол. Мне кажется, пол подо мной поглотит меня в любую секунду, схватит меня своими крючковатыми когтистыми пальцами.
– Это были ясли твоей мамы, – говорит Сабина, стоя в дверях, – и Ричарда.
Две колыбели, которые сообщают мне о том, что мои мама и дядя были младенцами в одно и то же время.
Мое сердце чеканит удары.
– Разве они… я не знала… они близнецы? – Мой голос звучит очень слабо, и я так и не получаю ответа на свой вопрос от Сабины.
– Близнецы – это фамильная черта твоего рода, девочка.
Она проводит своими скрюченными пальцами по стенам, подкрадываясь, подкрадываясь, подкрадываясь все ближе и ближе ко мне. С каждым шагом ее лицо кажется все более и более ужасающим в странном освещении этой комнаты и в обрамлении платка, повязанного наподобие тюрбана.
