— Да она к тому времени десять раз должна была свернуться, — спокойно произнесла Эмма, — это, в конце концов, не сабельный удар, а порез на руке. Кстати и описания пореза, как я вижу, в этом документе нет.
— Увы, — старик развел руками, — я тоже обратил на это внимание. Небольшая неточность, но наши документы должны…
Эмма Макгрегор решительно поднялась на ноги, нависнув над столом. Очень осторожно она положила заключение медиков полиции на зеленое сукно и взглянула на растерявшегося старика.
— Мистер Ноб, — твердо произнесла она. — Большое спасибо вам за все хлопоты. Пожалуйста, сделайте завтра копию этого документа. Если возникнут непредвиденные расходы, обращайтесь ко мне.
— Конечно, мисс Эмма, — забормотал поверенный, пытаясь выбраться из кресла и подняться на ноги. — Было приятно встретиться с вами…
— Желаю вам хорошего вечера, — довольно холодно произнесла девушка. — Уже поздно, и мне нужно срочно возвращаться домой.
— Да, мой секретарь вас… — поверенный даже не успел закончить фразу.
Милая девушка бесцеремонно развернулась, и быстрым мужским шагом вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой большую деревянную дверь. Мистер Ноб так и остался стоять за столом с открытым ртом. Внимательно осмотрев закрывшуюся дверь, он медленно выдохнул и очень осторожно, стараясь не потревожить больные колени, опустился обратно в кресло.
— Ну и молодежь пошла, — пробормотал он, касаясь документа, лежавшего на столе, высохшими костистыми пальцами. — И даже дамы… Дамы!
Покачав головой, мистер Ноб спрятал заключение медиков полиции в ящик стола и подвел итог:
— Мир катится в бездну.
К дому Финниганов Томас вернулся около девяти вечера, когда темнота окутала столицу сырым и удушливым покрывалом. На улице Пекарей уже зажгли фонари, и кэб, неторопливо кативший по опустевшей улице, то нырял в лучи мутного света, то снова погружался в полумрак.
Маккензи, пребывавший в некотором смятении, так крепко задумался, что и не заметил, как кэб остановился у двери лавки Финниганов. Лишь стук лючка, открывшегося в потолке хенсома, заставил ученого отвлечься от тяжелых раздумий. Расплатившись с возницей, что и не подумал спуститься с козел, Томас выбрался из кэба и задумчиво огляделся.
Судя по всему хозяева спать еще не ложились — скромная стеклянная витрина светилась, словно в Рождественский праздник, а из приоткрытой двери на мостовую лился поток яркого света. В принципе, в этом не было ничего удивительного — Финниганы, обычно, трудились и по ночам. Но обычно Мэри, все же, прикрывала витрину тяжелыми шторами, давая понять, что лавка уже закрыта.
