— Это не вопрос доброты, — сообщил я. — Это — просто то, что обычно делают с рабыней.
— Хорошо, я не заклеймена, и что? — сказала Константина, поворачиваясь и сердито глядя на меня.
— Ты уверена, что Ты — рабыня? — поинтересовался я.
— Конечно, — кивнула девушка. — Если Вы присмотритесь повнимательнее, возможно, Вы сможете увидеть, что на мне ошейник!
— Ну и как, тебе нравится твой ошейник? — полюбопытствовал я.
— Конечно, нет, — вскинулась она. — Это оскорбительно, унизительно и отвратительно.
— Он что, такой неудобный? — уточнил я.
— Нет, — буркнула девушка.
— Странно, большинство рабынь любят свои ошейники, — заметил я. — Многие не променяли бы их на целый мир.
— Я в курсе, — поморщилась она.
— Это свидетельство их привлекательности, того, что они представляют интерес для мужчин, того, что их нашли достойными этого.
— Я понимаю, — кивнула девушка.
— Ошейник! — бросил я.
— Чего? — озадаченно уставилась на меня Константина, вместо того, чтобы поднять подбородок, и открыть своё горло и окружающий его ошейник.
Я снова приблизился к ней вплотную и, осмотрев ошейник, констатировал:
— На этом ошейнике нет гравировки. Разве он не должен идентифицировать тебя, как собственность Пертинакса из Порт-Кара?
— Это — простой ошейник, — пожала она плечами.
— Несомненно, он заперт, — предположил я.
— Конечно, — кивнула девушка. — Ведь я — рабыня.
Я повернул ошейник и, проверив замок, вернул его в исходное состояние, замком назад.
— Вот видишь! — фыркнула Константина.
То, что она казалась такой спокойной в отношении ошейника, убедило меня в том, что у неё был доступ к ключу. Или он спрятан где-то в хижине, или, что более вероятно, на ней самой. Судя по их отношениям с Пертинаксом, мне казалось ясным, ключ точно не у её воображаемого хозяина.
У меня было достаточно оснований быть уверенным в том, что она не пошла бы на то, чтобы доверить ключ кому бы то ни было, кроме себя самой. В хижине он мог бы быть доступен для других.
Следовательно, ключ должен быть при ней, где-то на её теле.
— Ты что делаешь! — возмутилась блондинка.
— Вот он, — усмехнулся я, — в кайме.
— Не надо! — закричала она, пытаясь отстраниться.
Это была секундное дело, поддеть остриём ножа шов, и вытащить ключ, который я тут же продемонстрировал ей.
Константина отвернула голову в сторону.
Мне даже стало интересно, знала ли она какое наказание ждало гореанскую рабыню за такое преступление. Скорее всего нет.
— Вернитесь! — закричала она мне вслед.
