— Возможно, когда Ты была моложе, — предположил я.
— Позвольте мне уйти! — попросила она.
— Ты ведь своего рода наёмник, — констатировал я.
— Я — простая, ничего не стоящая рабыня, — смиренно заявила Константина, — всего лишь гореанская рабская девка.
— Так у нас будет разговор? — уточнил я.
— Сначала освободи меня! — тут же потребовала она.
Я отступил и некоторое время рассматривал её.
— И не смотри на меня так! — возмутилась Константина.
— И почему же я не должен этого делать? — осведомился я.
— Ты смущаешь меня! — процедила она.
Безусловно, туника была несколько длинновата и тяжела, но, по крайней мере, её руки были обнажены.
— Пожалуйста, — попросила девушка.
— Рабыня, — сообщил ей я, — должна надеяться, что на неё будут смотреть вот так, и должна надеяться на то, что она сможет добиться расположения в глазах мужчины.
— Животное! — бросила она.
— Ты — рабыня, не так ли? — спросил я.
— Конечно! — признала Константина.
— А твой владелец — Пертинакс? — уточнил я.
— Да! — кивнула девушка.
— Какое у тебя клеймо? — поинтересовался я.
— Я не заклеймена! — сообщила Константина. — Это — жестоко, и Пертинакс, мой господин, не стал так поступать со мной.
— Рабыня должна быть заклеймена, — заметил я.
— А я не заклеймена, — заявила она.
— Ты можешь гарантировать мне это? — спросил я.
— Конечно! — с жаром заверила меня рабыня.
Тогда я шагнул к ней и приподнял подол туники, обнажив левое бедро.
— Монстр! — задохнулась она и опять попыталась натянуть верёвки.
Самое частое место для простановки клейма — левое бедро, сразу под ягодицей. Обычная туника клеймо прикрывает, в отличие от неё, туника с разрезами по бокам делает клеймо легко обнаружимым, точно так же как и другие предметы рабской одежды, например, обычный камиск.
— Не делайте этого! — попросила Константина, пытаясь отстраниться.
Среди рабовладельцев, в конце концов, встречаются левши.
— Животное, монстр! — простонала она.
Я одёрнул тунику и расправил с обеих сторон. Блондинка прижалась спиной к тонкому стволу дерева, и сердито отвернула голову, демонстративно глядя в сторону.
— На тебе нет клейма, — констатировал я, — по крайней мере, в очевидных местах.
— Я вам это сказала, — раздражённо процедила Константина.
— Мне подумалось, что Ты могла лгать, — пожал я плечами.
— Я не лгала, — сказала Константина.
— Рабыня должна быть заклеймена, — заметил я. — Это — недвусмысленная рекомендация Торгового Закона.
— Мой господин слишком добрый человек, чтобы клеймить меня, — заявила она.
