Но я, уже не оборачиваясь, шёл к берегу. Зайдя в воду по щиколотки я, поднял руку.
— Нет! — донёсся до меня отчаянный крик.
С размаха я зашвырнул ключ далеко в волны.
— Нет, нет! — вопила Константина.
Наконец, я вернулся туда, где оставил её.
— Ошейник заперт! — всхлипнула она. — Я не смогу снять его!
— Это обычное дело для рабынь, — пожал я плечами.
— Ты не понимаешь! — прошипела блондинка.
— Чего я не понимаю? — полюбопытствовал я.
— Ничего, — угрюмо буркнула она.
— Не волнуйся, — успокоил я её. — Соответствующими инструментами ошейник снять не сложно. Любой кузнец справится с этим делом без труда.
— Животное! — сквозь зубы процедила Константина.
— Ну и каково чувствовать себя в ошейнике по-настоящему? — поинтересовался я.
— Ненавижу тебя! — прошипела она.
— Теперь, когда Ты на самом деле в ошейнике, — сообщил я ей, — должны вступить в силу другие правила.
— Стойте! — воскликнула блондинка.
Однако, привязанная к дереву, она не могла ни в малейшей степени помешать мне делать своё дело. Я аккуратно, не переходя определённых границ, пожалуй, правильнее сказать, не заходя за них слишком далеко, подрезал её подол так, чтобы он соответствовал типичной длине туники гореанской рабской девки.
— Животное, монстр! — прошипела Константина.
— Не думаю, что Пертинакс будет возражать, — усмехнулся я. — И если ему захочется подрезать ещё больше, сделать тунику по-настоящему «рабски короткой», или «рабски восхитительной», он волен так поступить.
— Ты что, не понимаешь! — воскликнула она. — Если кто-то увидит меня в таком виде, то меня примут за рабыню!
— Так Ты рабыня, или нет? — уточнил я.
— Да, да, — прошептала Константина.
— Кстати, я не сделал тебе разрез слева, — заметил я, — так что гореане подумают, что там клеймо. Если выяснится, что клейма там нет, то они, несомненно, быстро исправят эту оплошность. Уж они-то проследят за этим, можешь мне поверить.
Честно говоря, я сомневался, что она, в том состоянии, в котором была, до конца понимала то, что я говорил.
Тогда я сжал кулаки на вороте туники.
— Нет, — замотала она головой. — Нет!
— Почему нет? — поинтересовался я.
— Я не рабыня! — заявила Константина. — Я — свободная женщина!
— А может, Ты всё-таки рабыня, просто не знаешь об этом, — предположил я.
— Нет, нет! — сказала она. — Я свободная, свободная!
Но я не убирал руки с ворота туники.
— Говори! — потребовал я.
— Меня наняли! — призналась Константина.
— Тебя и Пертинакса, — поправил я.
— Да! — согласилась она.
