Отец прошёлся мимо меня, застывшей без движения.
— Это простой, но вместе с тем изящный план, Артемия. Кому-то стало известно о том, что твой раб стал твоим любовником. Немедля, они организуют покушение и обставляют всё так, будто речь идёт об очередном мятеже среди рабов, но на этот раз на более высоком уровне. Чего ждут от дочери Ликомеда? Что она придёт и вступится за своего любимого. Ведь именно это ты собиралась сделать завтра, отправляясь на суд, не правда ли? Твоё имя было бы опозорено и никто не стал бы брать тебя в жёны. Советники все как один проголосовали бы за то, чтобы ты, лишившаяся чести, была не в праве претендовать на наследие престола.
— Что с того, отец? Если жив — ты, правитель Верксала?
Отец грустно улыбнулся.
— Я не жив, Артемия. Я медленно умираю вот уже два с лишним года.
С этими словами он распахнул просторный халат, показывая язвы на теле. Большинство из них были прикрыты тряпицами и полупрозрачной материей. Я отшатнулась — теперь мне встало понятно, для чего вокруг отца постоянно разжигали удушливые благовония. Для того, чтобы они перебивали запах гниения плоти.
— Покушение гадюк не прошло бесследно. Мои лекари не смогли точно определить, что это за яд. Они оттягивали момент смерти до последнего. Но я чувствую, что мой час вот-вот настанет. Я уже долгое время почти ничего не могу есть и испражняюсь кровью, прости за подробности. Я скоро умру, Артемия… И что останется после? Ты, опозоренная, и Верксал, брошенный на произвол судьбы.
— Иногда мне кажется, что город ты любишь больше своей дочери.
— Зря ты так думаешь, но в одном ты права: я люблю Верксал, и горд своим родом, из поколения в поколение правившего им. Могу ли я допустить, чтобы место занял кто-то другой, не из моих прямых потомков?
— Я не могу допустить того, чтобы Инсара обвиняли…
— Его уже обвинили!.. По нашим законам завтра выскажутся обвинители и все те, кто мог бы поручиться за него.
— За него не вступится никто, кроме меня!
— И я не позволю тебе сделать этого. Завтра будут выслушаны обвинения…
— Наговоры, отец. Грязная ложь. Клевета.
— Послушай! — голос отца повысился, — пойдём, я покажу тебе кое-что, вернее, кое-кого…
Он знаком приказал мне следовать за ним и провёл через весь дворец, в подземелье. Стражники без слов пропускали нас, вытягиваясь перед правителем. Отец приказал отпереть двери одной из камер.
— Смотри!
Он показал рукой на мужчину, лежащего на каменном полу. Его тело было обезображено следами множественных пыток и истязательств.
