Старик присел за стол и продолжил есть как ни в чём не бывало, восстанавливая прерванную беседу. Инсар посмотрел на старика и на Артемию. Девушка, пряча улыбку, опустила в пол смеющийся взгляд.
Из обрывков их разговора Инсар понял, что Артемия, отправившись в Далмат, почти сразу же нашла способ связаться со своим наставником. Втайне от отца. Что и говорить, обучение в закрытом заведении не прошло даром для Артемии. Через часа полтора старик сердечно простился со своей воспитанницей, бывшей по его же словам, «любимицей» среди всех прочих, кого ему доводилось воспитывать за свою долгую жизнь.
Возвращаться приходилось дальними улицами и окольными тропами. Артемия сама выбирала направление движения. Сидя на жеребце, она лавировала между тесных улочек, разглядывая окрестности, и вывела их в один из многочисленных садов. Сад больше напоминал привольно разросшийся лес в черте города.
Гулко раздались удары грома и небо расчертили первые молнии. Кони испуганно заржали пятясь.
— Придётся переждать грозу, — заметил Инсар, направляя коней к крытым беседкам.
Он привязал лошадей и помог спешиться девушке. Едва они зашли под сень крыши, как на землю ринулись первые крупные капли.
— В чём дело, Инсар? Ты мрачнее грозовой тучи, — смеясь, спросила девушка, поглядывая на своего спутника, — любопытно, что ты сразу предположил, будто у меня появился любовник. Разве переживания за мою честь входят в перечень твоих обязанностей?
— Я наслышан о свободных нравов жителей Верксала. И о множестве Домов тысячи удовольствий в Далмате.
— И всё же это не ответ. Каким образом это относится ко мне?
— Говорят, некоторые знатные женщины проходит обучение в их стенах, — нехотя произнёс Инсар.
Глаза девушки изумлённо округлились:
— То есть ты решил, что и меня, дочь Правителя, отправляли в бордель? Открою тебе секрет, Инсар. Некоторые мужья действительно отправляют своих жён в лучшие из Домов удовольствий, чтобы тамошние прелестницы научили их искусству любви.
Артемия рассмеялась громко и звонко:
— Я даже не могу представить, что за мысли бродят в твоей голове. И почему они там появляются. И даже если бы у меня появился любовник… С чего вдруг это должно волновать того, кто служит только из-за клятвы, данной когда-то, но против своего желания? Ты ведь мне даже не друг.
Грудь Инсара быстро вздымалась и опускалась: Артемия нарочно смеялась ему в лицо.
— Не стоит насмехаться, Артемия.
— А что, если мне этого хочется? — синие глаза с вызовом смотрели прямо на него, призывно сверкая в полутьме.
