Ты отправляешься на Луну, потом на Марс, потом на Титан. Там ещё скучнее. Восторг от пребывания на Марсе проходит, и оказывается, что там не на что смотреть кроме камней. Ты не понимаешь, как марсоход «Кьюриосити» смог так долго продержаться и не умереть от скуки.
Ты движешься дальше. Вокруг Альфы Центавра А вращается пять планет. Вторая полностью покрыта водой, но ты не видишь в этом океане ничего похожего на жизнь. На четвёртой — глубокая трещина, которая почти разламывает её пополам. На пятой — странные горы, похожие на сталактиты.
По‑настоящему интересна была бы обитаемая планета, особенно с разумной жизнью. Ты телепортируешься всё дальше и дальше. Тау Кита. Эпсилон Эридана. Галактическое ядро. Ты видишь столько геологических формаций, что учёные на Земле сотню лет бились бы в припадке от возбуждения, если бы ты им рассказала — но ты не рассказываешь. И нигде нет ничего живого. Ни одного несчастного морского огурца.
Ты всё реже и реже возвращаешься на Землю. Голод — физическая угроза, поэтому он не беспокоит тебя, но время от времени тебе хочется расслабиться и поесть приятной тёплой пищи. А потом опять за работу. Ты приходишь к выводу, что Млечный Путь — мёртвая зона. Как насчёт Андромеды?..
Оранжевый
Ты никогда по‑настоящему не понимал, насколько некомпетентны все остальные и как это тебя бесит.
Ты был консультантом, и неплохим, но решил, что обучение всем человеческим навыкам сделает тебя лучше. И принял оранжевую пилюлю. На следующий день ты консультировал технологическую компанию по вопросам управления командой программистов, и понял, что там не только менеджеры плохо руководят программистами, но и сами программисты не очень‑то хорошо пишут код. Ты мог бы написать их систему в два раза быстрее. План их офиса абсолютно не соответствует хорошо известным принципам эргономики. А китайский перевод их документации содержит элементарные ошибки, заметные любому, кто обладает энциклопедическими познаниями об относительных придаточных предложениях в письме байхуа.
Ты когда‑то читал о так называемой амнезии Гелл‑Мана. Физики знают: всё, что широкая публика говорит о физике — полная чушь, но им кажется, что остальное нормально. Врачи знают: всё, что широкая публика говорит о медицине — полная чушь, но им кажется, что остальное нормально, и так далее. У тебя нет амнезии Гелл‑Мана. Все несут бред обо всём всё время, и это приводит тебя в бешенство.
Ты приобретаешь репутацию гения и чудовища. Все тебя уважают, но никто не хочет нанимать. Ты переходишь из профессии в профессию, работая, как правило, на самых больших боссов — их работа столь важна, что они готовы терпеть общение с тобой, лишь бы всё было сделано как надо.
