Город Анций был самым сильным среди городов вольсков, и чаще всего именно там обосновывался их царь, диктатор или выборный глава. Атту Туллу был сначала выборным полководцем типа римского консула, затем его назначили диктатором. В итоге он взял царскую власть (тем более, что его дед тоже был царём вольсков, но затем город Анций потерпел поражение в междоусобной войне и временно гегемония перешла к городу Сатрику).
Словом, вольский союз основывался на временной гегемонии какого-то из городов, а не на признанной роли города-лидера. На свары между собой вольски тратили значительную часть сил.
Город стоял на красивой и здоровой холмистой местности практически на берегу удобной морской бухты. Мыс, лежащий к северо-западу от города, венчала сторожевая башня. Это была уже не укреплённая деревня, а настоящий город, но жителей в Риме было раза в четыре больше. Дальше к юго-востоку начинались Помптинские болота.
По дороге случился неприятный, но предсказуемый, инцидент. Когда проезжали мимо Сатрика, римские эмигранты примерно вдесятером напали на Квинта и его спутников. Поскольку Квинт предвидел попытку убийства или захвата, он заранее велел своим спутникам в таком случае не вступать в словесную перепалку (с которой хотели начать эмигранты), а бить первыми, но по возможности щадить всех, кроме Кориолана. Однако как раз его-то среди нападавших не было: если убьют Квинта — хорошо, но я ни при чём, провалится — тоже я в стороне. Обошлось почти без крови, правда, трём из нападавших придётся лечить переломанные ноги-руки. Остальных отделали как следует и разоружили. Один, выронив копьё и держась за раненую звёздочкой правую руку, ускакал.
Возле городских ворот пришлось чуть подождать, пока доложили Аттию. Навстречу Квинту вышли встречающие с колесницей. На ней стояла Сияния с сыном на руках. Квинту подставили руки, явно приглашая сойти с лошади и перейти на колесницу к вольской жене. Он спрыгнул с коня, что-то ему подсказало, что вольски — не римляне, он может и должен обнять и поцеловать жену. Отец взял на руки сына, который сосал что-то вкусное (видимо, ребёнку специально это дали, чтобы он не заплакал: каприз посчитали бы дурным знамением), и передал его дальше сопровождающей женщине, явно няньке. Затем Квинт поцеловал жену и вновь взял сына. Колесница двинулась к дому Аттия Туллия. Народ вдруг начал приветствовать сына:
— Здоровья и радости будущему царю всех вольсков и Италии Аттию Квинтию! Здоровья и радости его отцу и матери!
