Ломоносов: ПРЕЛОЖЕНИЕ ПСАЛМА 143
1
Благословен Господь мой Бог,
Мою десницу укрепивый
И персты в брани научивый
Сотреть врагов взнесенный рог.
2
Заступник и спаситель мой,
Покров, и милость, и отрада,
Надежда в брани и ограда,
Под власть мне дал народ святой.
3
О Боже, что есть человек,
Что ты ему себя являешь,
И так его ты почитаешь,
Котораго толь краток век.
4
Он утро, вечер, ночь и день
Во тщетных помыслах проводит;
И так вся жизнь его проходит,
Подобно как пустая тень.
5
Склони, Зиждитель, небеса,
Коснись горам, и воздымятся,
Да паки на земли явятся
Твои ужасны чудеса.
6
И молнией твоей блесни,
Рази от стран гремящих стрелы,
Рассыпь врагов твоих пределы,
Как бурей, плевы разжени.
Значит, веры в Бога Единого неизбежно сходятся… Но нет! В молитве Плавта заодно показана большая опасность. И вдруг Квинт Фламин воздел руки к небу и громко сказал:
— Бог Единый! Спасибо Тебе, что вовремя предостерёг нас от того, чтобы свернуть на гибельную тропку с Пути Твоего. Народ, который начинает почитать себя избранным, потому что Ты плащ свой над ним простёр и он осознал силу Твою, уходит с Пути Твоего на торную дорогу в пасть Люцифера. Молю Тебя, дай силу и мудрость народу римскому никогда не впасть в такой соблазн! А я обещаю приложить все свои силы, чтобы предотвратить это, даже если ради такого придётся пойти на несчастья и смерть. Только не оставляй меня Твоими знаками, дабы я мог понять, когда я ошибаюсь, и вовремя поправить ошибки свои.
Обернувшись к ученикам, поражённым зрелищем, Фламин сказал:
— Никогда в нашем кругу не называйте Бога Бог наш или Господь наш! Когда мы говорим с другими, так говорить надо, чтобы они не подумали, что мы надмеваемся над их божествами. Ни один народ, ни одна вера не могут считать себя избранными Богом. И мы, люди, не избранные: другие существа тоже могут служить Богу, если по воле своей добровольно изберут Путь его.
Что ещё надо сделать? Впрочем, одно неизбежно: вера мертва или выродится, если не будет встроена во всю систему общества. Теперь понятно также другое: пытаясь прийти к системному, комплексному решению, практически все пророки (может быть, кроме Будды, но тот вообще крайне скептически смотрел на мир сей и на самом деле создал исключительно жестокую веру) создавали заодно с верой и «шариат». А эти две стороны системы должны быть чётко разделены! Вера исходит от Бога, хоть и в неизбежно упрощённом и искажённом посредниками и апостолами виде. Закон исходит от людей, как это сейчас прекрасно понимают в Риме. Закон должен согласовываться с религией, а не сливаться с ней.
