– Ратмир – ты видишь?
Встав рядом с ним, Ратмир несколько мгновений смотрел в даль.
– Неоднородность, – сказал он.
Резко ускорив шаги, они торопливо двинулись вперед. Серое пятно, переливаясь и вздрагивая, приближалось. Уже поняв, что впереди выход из туннеля, в тот же миг Вадим увидел, что рельсы, изгибаясь, уходят в сторону, через полсотни метров слева открылся боковой туннель, куда уходил рельсовый путь, впереди было еще полсотни метров ровного каменного пути, почти пробежав их, они остановились, в смятении озирая то, что открылось их глазам.
Большое круглое озеро под высоким куполом пещеры расстилалось впереди; освещенное редкими прожекторами, оно лежало впереди ровной черной поверхностью, справа и слева упираясь в каменные своды; напротив была широкая отмель, за которой в полутьме угадывались какие-то техногенные сооружения типа железобетонного портала с асфальтированными путями для въезда машин; россыпи электрических искр, попеременно с синеватыми вспышками вольтовых дуг, падали, рассыпаясь, из-под дальней части свода, заставляя полумрак пульсировать нервными всполохами; на этой стороне озера, на узком берегу кое-где видны были перевернутые пустые контейнеры, ржавые колеса без покрышек и прочие технические останки. Несколько деревянных лодок и перевернутая набок моторная видны были справа на отмели. Ступив на песок, Вадим торопливо двинулся к лодкам – старые и растрескавшиеся, с облупившейся синей краской, они мертвенно лежали, сваленные вместе; включив фонарь на каске для лучшего освещения, Вадим склонился над ними, пытаясь понять, в какой меньше щелей и больше вероятность остаться на плаву; выбрав одну, вместе с Ратмиром он перетащил ее к воде; побросав в нее все вещи и ботинки, подвернув брюки, они столкнули ее на воду и забрались в нее. Весла были тут же, повозившись и вставив их в уключины, Вадим попробовал грести; имея однократный опыт обращения с веслами когда-то много лет назад на Останкинском пруду, он справлялся плохо, лодка, впрочем, зигзагами и с увертками все же выехала на гладь озера; чуть приноровившись и начав грести уверенней, Вадим, оглядываясь, направил ее к противоположному берегу. На дне лодки появилась лужица, размер которой, впрочем, оставлял надежду добраться до цели, черпака не было; торопясь и стирая ладони в мгновенно образовавшихся водяных пузырях, Вадим налег, сколько хватало сил, течение, показывавшее, что озеро было проточным, слегка снесло его; несколько минут спустя дно лодки ткнулось в отмель. Выбравшись из лодки и обувшись снова, Вадим, переводя дыхание, остановился, глядя вокруг. Свет прожекторов хуже доходил сюда, вольтовы дуги с сыплющимися искрами, напротив, были почти над головой, отмель оказалась шире, чем виделось с противоположного берега, до смутно видневшейся вдали бетонной арки портала было не меньше полукилометра. Нагрузившись своей поклажей снова, они пошли по влажному песку, сине-оранжевые всполохи из-под свода, где, видимо, грунтовыми водами постоянно коротило какой-то проложенный там силовой кабель, неритмично подсвечивали полутьму, слева вдали в высветах этих всполохов графически черным был виден вросший в песок покосившийся гусеничный экскаватор, какие-то другие плохо различимые рукотворные предметы мерцали дальше, по дуге отмели. Ощущение того, что он движется по территории какой-то оставленной на ночь огромной стройки, где силами и сердцами тысяч энтузиастов возводится какой-то советский промышленный гигант, овладело Вадимом, падающие сверху россыпи искр напоминали искры от сварки, словно там, в вышине, на арматурных лесах работали оставшиеся на ночную смену хмурые, но дружелюбные сварщики и веселые монтажницы. Песок под ногами перестал хлюпать, став более плотным, прожектора отдалились, мрак сгустился, разноцветные искры полыхали уже вдали, за спиной. Ночь, неповоротливая и тяжелая угольно-индустриальная ночь была вокруг, овеваемые ее влажным дыханием, они шли по песку; повернув голову вправо, Вадим вдруг различил во тьме какие-то неясные очертания; взяв правее, он подошел ближе – небольшой одноэтажный домик-времянка, похожий на вагончик, какие часто бывают на стройплощадках, виднелся впереди; пройдя с полсотни шагов, он разглядел его лучше – дощатый, чуть приподнятый на арматурном фундаменте, он чуть отсвечивал стеклами двух окон, ко входной фанерной двери вела узкая железная лесенка из трех ступенек. Приблизившись, Вадим удивленно замедлил шаг – в одном из окошек ему почудился электрический свет. Поколебавшись, он подошел и, поднявшись по лесенке, постучал в дверь. Подождав мгновенье, он открыл ее и вошел. Единственная комнатка, ящики с книгами, узкая кровать. Человек за грубым дощатым столом, склонившийся над разложенными старинными свитками, обернувшись, поднял глаза на Вадима и стоявшего у него за спиной Ратмира, спокойно и без удивления глядя на них. Встретившись с ним взглядом, в одно мгновение поняв и прочитав в этом взгляде что-то такое, что в тот же миг заставило ему поверить и душевно связало его с этим человеком, Вадим с невольной слабой усмешкой обессилено привалился плечом к стене.
