– Кто это рисует?
Не сразу ответив, глядя мимо него, она тихо покачала головой.
– Не важно. Они возникают сами.
Вдруг что-то поняв, он быстро посмотрел на нее.
– И каждый раз возникают новые?
– Да.
Огоньки свечей мерцали на ликах.
Догадываясь, уже почти понимая, жалея, он повернулся к ней.
– Ты всегда здесь, ты никогда не выходишь в тот мир?
Светло и просто она покачала головой.
– Нет. Мне не нужен тот мир. Я хожу по туннелям, смотрю на тени, слушаю тишину. Мне хорошо и спокойно здесь. И я не хочу знать, что происходит наверху.
Какая-то лунная печаль была в ее глазах.
Мгновенье Вадим смотрел на нее. Лунная девочка, подумал он. Да, это она.
Неярко, в ровных огоньках успокоившихся свечей мерцал лунный иконостас.
– А что еще есть в этом мире?
– Тут есть река. Хотите, я покажу вам?
– Река?
– Да. Она чистая и медленная, в ней можно купаться. И пить из нее.
– Она далеко?
– Нет.
Нет – отозвалось в сознании Вадима ее слово. Нет. Ты не можешь остаться здесь. Даже если так было бы лучше всего. Даже если бы твоя беда лечилась именно так. Довольно, остановись. Тяжело, словно что-то отрывая от себя, он посмотрел на нее.
– Твой мир прекрасен. Но нам нет места здесь. Ты выведешь нас обратно?
Не сразу отозвавшись, словно о чем-то вспомнив, как-то буднично она покачала головой.
– Ну да. Вам нужен ваш путь. Ваш бессмысленный путь.
Легко и покорно она повернулась, тени вздрогнули на стенах. Вслед за ней, темной, извилистой дорогой, то ли той же, то ли немного другой, они вышли в туннель снова.
Под серыми сводами, в блеске желтого фонаря над самой головой Вадим открыто взглянул на нее.
– Не знаю, что со мной будет. Но я не забуду тебя.
Ничего не ответив, опустив глаза, она тихо улыбнулась самыми краешками губ.
Сделав над собой усилие, резко отвернувшись, Вадим быстро зашагал по каменной тропинке. Ратмир двинулся за ним. Камешки шуршали под ногами. Пройдя шагов сто, Вадим оглянулся – Лунной девочки уже не было позади. Отвернувшись, он ускорил шаг. Господи, подумал он, ведь я даже не спросил ее, правильной ли дорогой мы идем. Ну и бог с ним. Будь что будет. Сейчас нам остается только одно. Дойти. Не думай ни о чем больше. Долго, час или два, они шли по туннелю. Ни мертвых поездов, ни завалов, пустота и монотонность – словно потеряв интерес к ним, туннель решил одной бесконечной длительностью пытать их. Одно только кто бы мне объяснил, подумал Вадим, почему, помня ее слова и глядя в поисках дверей по стенам, я до сих пор не вижу ни одной. Ладно, брось, ответил он сам себе, не так уж внимательно ты смотришь, если вернуться и тщательно просветить и простучать все стены, пара-тройка наверняка отыщется. Только черт ли в них. Обернувшись зачем-то, он снова взглянул вперед, во тьму. Веселенькая прогулка, подумал он, то ли для тренировки, то ли для расшатывания психики в самый раз. Как там у Высоцкого? «Казалось, что кругом сплошная ночь. Тем более, что так оно и было». Чувство реальности просело, притуплено, подумал он, вот что плохо. Если сейчас из какой-нибудь двери выйдет Высоцкий с гитарой и затянет песню, я, наверно, даже не удивлюсь. Но это еще ладно. А вот если появится какой-нибудь Лунный мальчик, убью на месте, честное слово. Взглянув в даль туннеля, опустив глаза, в тот же миг с запозданием осознав, что там, впереди, кажется, что-то не так, как было до сих пор, внутренне вздрогнув, он поднял глаза снова. Что-то отличное от темноты было впереди. Не черное, а серое, не ровнотонное, а меняющееся, странно чуть вздрагивающее сквозило далеко впереди. Еще на мгновенье задержав взгляд, Вадим резко обернулся.
