Письма к жене | страница 32



Я её не видал и не могу всеподданнейше о ней тебе донести. Нащокина не видал целый день. Чадаев потолстел, похорошел и поздоровел. Здесь Раевский Николай. Ни он, ни брат его не умирали — а умер какой-то бригадир Раевский. Скажи Вяземскому, что умер тёзка его князь Пётр Долгорукой — получив какое-то наследство и не успев его промотать в Англ.<ийском> клобе,[164] о чём здешнее общество весьма жалеет. В клобе я не был — чуть ли я не исключён, ибо позабыл возобновить свой билет. Надобно будет заплотить 300 рублей штрафу, а я весь Английский клоб готов продать за 200. Здесь Орлов, Бобринский и другие мои старые знакомые. Но мне надоели мои старые знакомые — никого не увижу. Важная новость: французские вывески, уничтоженные Разтопчиным в год, когда ты родилась, появились опять на Кузнецком мосту.[165] По своему обыкновению бродил я по книжным лавкам и ничего путного не нашёл. Книги, взятые мною в дорогу, перебились и перетёрлись в сундуке. От этого я так сердит сегодня, что не советую Машке капризничать и воевать с нянею: прибью.[166] Цалую тебя. Кланяюсь тётке — благословляю Машку с Сашкой.

Комментарий

Автограф: ИРЛИ, № 1480.

Оттиск почтового штемпеля, имевшегося на несохранившемся конверте: «Москва 1833 август 31».

Впервые: ВЕ, 1878, январь, с. 34—35. Акад., XV, № 840. 

29. 2 сентября 1833 г. Нижний Новгород

2 сентября Нижний-Новг.

Перед отъездом из Москвы я не успел тебе писать. Нащокин провожал меня шампанским, жжёнкой и молитвами.[167] Каретник насилу выдал мне коляску; нет мне счастия с каретниками.[168] Дорога хороша, но под Москвою нет лошадей, я повсюду ждал несколько часов и насилу дотащился до Нижнего сегодня, т. е. в пятые сутки.[169] Успел только съездить в баню, а об городе скажу только тебе les rues sont larges et bien pavées, les maisons sont bien bâties.[170] Еду на ярманку, которая свои последние штуки показывает,[171] а завтра отправляюсь в Казань.

Мой ангел, кажется я глупо сделал, что оставил тебя и начал опять кочевую жизнь. Живо воображаю первое число.[172] Тебя теребят за долги, Параша, повар, извозчик, аптекарь, M>de Sichler etc., у тебя нехватает денег, Смирдин перед тобой извиняется,[173] ты беспокоишься — сердишься на меня — и поделом. А это ещё хорошая сторона картины — что, если у тебя опять нарывы, что, если Машка больна? А другие, непредвиденные случаи… Пугачёв[174] не стоит этого. Того и гляди, я на него плюну — и явлюсь к тебе. Однако буду в Синбирске, и там ожидаю найти писем от тебя. Ангел мой, если ты будешь умна, т. е. здорова и спокойна, то я тебе из деревни привезу товару на сто рублей, как говорится. Что у нас за погода! дни жаркие, с утра маленькие морозы — роскошь! так ли у Вас? Гуляешь ли ты по Чёрной речке