- О боже!
- В чем дело? - спросил его парень, у которого Йошиока был вторым номером на пулемете.
- Они попали в девочку. - И вынес семилетнего ребенка с длинными черными волосами и широко открытыми неподвижными глазами. Глаза эти навсегда останутся в памяти М. В них, казалось, не было белков, одни только черные эллипсы, как черные рыбки. Из носа у нее шла кровь, в затылке была дыра.
- Сэр, - сказал сержант мотопехоты. Большим пальцем он нажимал рычаг своей рации. На проводе был капитан. - Сэр, здесь ранило девочку, гражданскую...
Сержант надеялся, что пришлют вертолет и девочку доставят в одну из битком набитых больниц для гражданских, где пациенты лежат по трое на койках.
- Роджер1, - сказал капитан.
1 Сигнал принят.
Но тут ребенок вздрогнул и умер.
- Сэр, - сказал сержант, - девочка умерла.
- Роджер, - сказал капитан, и машины двинулись дальше, задержавшись на минуту, пока пулеметчик Йошиока раздавал детям жевательную резинку и утешал мать девочки: "Нам очень жаль". А мать качала головой, наверное, она хотела сказать: ну что вы, это с каждым могло случиться. У нее самой из плеча торчал осколок, и медик сделал ей перевязку.
Йошиока видел, как умирала девочка, - он стоял тогда у бункера. Он не испытывал никаких особых чувств по поводу несчастий Азии, хотя сам был желтый и мать его жила когда-то в Хиросиме. Но, будучи американцем, он любил детей. Йошиока отвернулся, его лицо покрылось восковой бледностью и стало неподвижным. Он не обладал умением удачно выражать свои мысли, поэтому Йошиока просто сказал про себя свое любимое словцо и обещал себе забыть об этом. Но он не смог этого осуществить, так как тремя пятницами позже, спрыгнув с пыльного грузовика, увидел блестящую проволоку между кустами и довольно флегматично объявил: "Вот мина!" Их сержант вытянул руку, чтобы задержать солдат, он вытягивал ее, вытягивал... словом, тремя пятницами позже Йошиока по странному капризу судьбы был ранен точно так же, как тот ребенок с неподвижным взглядом. Сержант дотронулся до проволоки и был убит. Тот солдат, который обнаружил девочку, был убит. Ньюмена пробило осколками, и он был эвакуирован. А солдаты говорили в тот вечер: "убило Йокасоку", так и не научившись правильно произносить его фамилию и не зная, что Йошиока лежит в сайгонском госпитале и находится где-то между жизнью и смертью. На бритую его голову наложили огромные швы, и она моталась налево-направо, как бы говоря: нет, нет, нет.
