На том они и поладили.
— За всё твоё добро, царь-государь, — вымолвил королевич, — буду тебя с царицей в старости покоить, как родной сын.
С теми словами распрощался он с царём и уехал невесту приискивать.
А Янзихире и Питахир тем временем жили в потайном покое у бабушки-задворенки. И как только королевич уехал, старуха принялась их уговаривать:
— Ступайте, детушки, во дворец да просите благословения свадьбу играть. Побранятся отец с матерью, посердятся, уж не без того, а потом и смилуются. Лих медведь, да и тот своих детей милует.
И вот когда пришла царевна со своим женихом к родителям, царь ногами затопал, руками замахал и совсем зашёлся в крике:
— Палача, палача зовите! Казнить обоих без промедления, казнить!
— Что ты, пресветлый царь-надёжа, что ты! — кинулась к нему царица. — Смени гнев на милость. Ведь хоть и дура, да дочь. Смилуйся, прости их! Пожалуй какую ни на есть плохонькую избёнку, пусть там живут.
Царь посердился, а под конец махнул рукой:
— Определить Питахира царских свиней пасти и дать им на том выпасе избёнку! Пусть живут, да так, чтобы глаза мои их не видели!
Поселились Питахир с Янзихире в избушке свинопаса далеко от стольного города и зажили в любви и в согласии так, что, глядя на них, люди радовались. Питахир свиней пас, рыбу ловил да охотой промышлял, а Янзихире огород завела, сад насадила и по дому управляться успевала.
Живут, друг на друга не нарадуются. Один без другого дня провести не могут.
— Никогда мы с тобой разлучаться не станем, — говорила Янзихире, — а как состаримся да умрём, пусть нас и похоронят вместе!
Время идёт, как вода течёт. Царь с царицей давным-давно умерли, а царством правил каракольский королевич. И он уж совсем состарился.
Как-то раз главный сенатор говорит ему:
— Царь-государь, старый свинопас и жена его умерли. То ведь были в опале егерский сын и царевна Янзихире. Просили они перед смертью похоронить их вместе, в одной могиле.
— Похороните безо всяких почестей, — ответил царь, — одного на правом, а другую на левом берегу реки!
Так и сделали, как царь приказал. А на той и другой могиле стали расти кудрявые, зелёные деревья. И чем выше деревья подымались, тем больше и больше тянулись одно к другому, покуда не переплелись через реку ветвями.
