Зажили молодые на широкую ногу. Тут же отделились от тятеньки, не забыв родителя поддержать дельным советом на старости лет. Всё сгодиться при семейной жизни в сельской местности. Да и не только присоветовали чего надо и не надо, но и доверили заботу о нём крепким рукам Дементия, Сафрония и Даниила, благо братовья ещё холостяковали. Калистратушка поставил-таки, как ему и грезилось, на развилке дорог кузню, Максимилиан обосновал злаковую мукомольню, любивший всё белое, вплоть до погребального савана, а Лазарь стал промышлять скорняжным рукомеслом и валяными сапогами, имея тягу к шкурам и шерсти. Этим и процветали дружные семейства, между делом плодясь и размножаясь. А что до первоначальных капиталов, как что тебе за оборотень, тот же вампир либо простой ухарь на извозе без живой деньги? У каждого запесец найдётся. Ведь под горячую руку не только нищеброд, но и состоятельный клиент попадается. Тогда только и успевай казну до чёрного дня копить то ли в скиту, то ли в логове, то ли в избе под притолокой.
Герасим пошёл топить Муму в чём был: в болотных сапогах и телогрейке. Кончилось его терпенье! Только с утренней зорьки пришёл, улов на ивовом пруту у крыльца бросил, жену кликнул:
— Алёна, почисть рыбу на уху.
А как в избу вошёл, чтоб вздремнуть чуток до ночной смены, следом крик:
— Герасим, а рыба где?
Взошёл назад на крыльцо, чтоб неразумной улов показать, глядь-поглядь, а рыбы-то и нет. Ни подлещиков, ни уклейки, ни щурёнка, чем особо рыболов ещё на берегу сам собой гордился. Ну, как корова языком! Но главное, рядом ни соседей, ни малолеток, ни даже кота Фросика, который и так под хозяйским столом разожрался, что на рыбку вовсе ноль внимания. Один Муму под крыльцом таится. Его со щенячьего детства сучьим именем окрестили, толком не разобравшись в собачьей принадлежности. Так и осталось, так и прижилось по всей деревне. Герасим для успокоения нервов под порожек даже заглянул, а там — на тебе, одна рыбья чешуя и огрызки от хвостов! Сожрал псина всю рыбацкую отраду. Так ведь хотя бы с голодухи, с недокорма. Так ведь нет!
— Ты, зараза, что это удумал? Бараньих костей не хватает либо куриного потроха? — ещё без злого умысла спросил Герасим пса.
А Муму нагло глаз щурит и хвост презрительным поленом держит, даже раза не вильнул ради собачьего уважения. Совсем принаглел. А ведь не любит рыбу, особенно сырую. Назло ведь сожрал, видать, за вчерашнюю трёпку, когда он петуха зарезал ради смеха. Это сосед Петька его на птицу науськивал. Мол, какой ты охотник, если даже ворону не поймаешь, которая по двору хозяином гуляет? Вот Муму и доказал на петухе, какой он отчаянный зверолов. Затоптал голосистого до смерти, понимал ведь, зараза, что тот не ворона и никуда не улетит, кроме изгороди, да и то не надолго.
