А вот, к примеру, скажем, чем отличается пьющий человек от такого же, но не пьющего вволю? С виду ничем, если под столом не валяется и собак по деревне в свободное время не гоняет. Однако, ему многое сходит с рук, как дитю неразумному, вплоть до упадения с конька крыши. Да и народ кругом сердобольный, и всегда поймёт пьяницу, с какой стороны тот ни подойди. Всяк знает, что пьяный проспится, а дурак никогда. Поэтому непьющих всухую не так много и наберётся. Кто же в дураках ходить хочет? То-то и оно, что почти никто, если не считать многоумных баб и юродивых. Да и с трезвенником о чём разговор, если он не в начальниках? Нет, конечно, встречаются и непьющие, которые по денежной нужде или особой хворости жаждой томятся. Таких простить можно. Но когда человек своим умом за воздержание держится, то за такого страшно, как за охотника на медведя с одной только рогатиной. Залез в берлогу и пропал без вести. И никому нет дела, что не пил, не курил и в бога верил.
Примерно такую науку проходили Максимилиан с Лазарем за столом у хлебосольного Клима Савватеича и его сыновей. С кем поведёшься, у того и наберёшься! Как ума, так и другой всякой всячины. А потому, как ни сопротивлялись дорогие гости, но любопытство брало своё. Мол, до какого предела человек доходит, если угощение рекой? Поэтому разборка с хозяевами затягивалась, тем более, что было интересно со стороны смотреть на Калистрата с Ефросиньюшкой, что ворковали в уголку словно голубки, взявшись за ручки и не сводя глазок один с другого.
— Это и есть человеческая любовь? — спросил догадливый Максимилиан у Гавриила, указывая на никчемную для застолья пару.
— Это только присказка, — разъяснил Софроний, — это только круженье головы от дурной крови, — молвил, ухмыляясь сквозь усы.
— А самая настоящая любовь начинается, когда свет потушат, — прояснил обстановку Дементий.
— Тогда туши свет, — вмешался Лазарь, — нам без света привычней, да и чего Калистрату томиться?
— Да он успел оттомиться с месяц назад на заднем дворе, — встрял со знанием дела в разговор Фаддей Карпыч, — но и девка получила со всех сторон ото всей радости. Как от суженого спереди на всю завёртку, так и сзади от меня орясиной по голой квашне. А не блуди раньше времени!
— Что вы, гости дорогие, всё расспросом занимаетесь. Лучше приглядитесь ко всему нашему хозяйству, — с непонятной пока, но дальней мыслью подступился к гостям Клим Савватеевич, никогда не упускавший своей выгоды. — Вон, гляньте лучше на моих дочушек. Который год на выданье. Что старшенькая Дуняшка, что младшенькая Таюшка. Серединную-то, Ефросиньюшку, я видать, всё-таки сбыл с рук, — и тут он хлопнул в ладоши, словно ни дать, ни взять, барышник на ярмарке.
