— А Бехчет-бей тоже ваш родственник?
— Нет, только по мужу… Но он тоже был очень несчастен. У меня есть фотография Атийе-ханым! Это так необычно. Давайте не будем об этом говорить.
— Ихсан очень любит «Махур Бесте». Он научился у Тевфик-бея. Знаете, ваш дедушка написал великое произведение.
— Он хотел написать мелодию для дервишеских радений, а получилась эта мелодия «Бесте». — Она зажмурилась.
Мюмтаз смотрел на море пепельного цвета, на небо, по которому плыли почти одноцветные, прозрачные, как тюль, облака. А затем взглянул на молодую женщину, которая напоминала ему маленькие розовые побеги, дрожавшие в ветреную погоду у них в саду от собственной хрупкости. Внезапно из этой пепельной пустоты появился луч, который, словно благая весть о радостях жизни, незнакомых им обоим, осветил их лица. Побродив некоторое время, будто играя, по лицу молодой женщины, по ее рукам, луч пропал.
— Кажется, вы сегодня ночью совсем не спали.
— Нет, не спала. Фатьма прохныкала до утра.
— Как же вы ее оставили?
— Моя тетка настояла. Сказала, что, когда я уеду, девочка успокоится. Пришлось согласиться. Когда я рядом, Фатьма слишком капризничает.
— Вы сегодня очень грустны. Если бы я был на вашем месте…
— Если бы вы были… Но вы ведь не женщина, правда?
— Да, то есть… Если вы не сочтете за большую грубость… — ему и в самом деле хотелось разделить грусть с Нуран; он чувствовал себя очень неловко, и ему было грустно, что он не может этого сделать. Но именно его печальный вид заставил Нуран рассмеяться. Они сдружились. И эта дружба с первой минуты напоминала путешествие, к которому готовились много лет — настолько их внутренние миры были близки друг другу.
— Вы странный человек. Вы всегда ведете себя как ребенок или просто притворяетесь? — Про себя она подумала: «Может, правда, он полный дурак…»
Мюмтаз не ответил; только улыбнулся. Через некоторое время он спросил:
— Вы мне как-нибудь споете «Махур Бесте»? Я знаю, что у вас красивый голос. — Из головы у него не шли странные гнетущие мысли о «Махур Бесте», о любви, о смерти.
Нуран согласилась:
— Хорошо. Как-нибудь спою. — А потом добавила: — Вы знаете, у меня такое чувство, будто мы с вами давно знакомы. У нас так много общих друзей.
Мюмтаз ответил:
— Мне тоже так кажется. Настолько, что если мы однажды станем близкими друзьями, то мне будет ясно, что путь нашей дружбы предначертан задолго до нашего знакомства.
Потом они заговорили о чем-то другом. Ее улыбка пленяла Мюмтаза. Ему хотелось долго смаковать это чудо. Он принялся рассказывать ей разные забавные истории. В какой-то момент он заметил, что все время использует репертуар Ихсана. «Значит, я все еще поверхностен… Еще не нашел себя…» Он не знал, что на самом деле стоит на высоком пороге нового этапа своей жизни.
