Телефон спас меня от полного погружения в грустные воспоминания. Звонила Натали. Я сбросила вызов, как делала это каждый раз. Она уже оставила мне десятки сообщений и продолжала время от времени присылать эсэмэски, чтобы сказать, что она обо мне думает.
Я познакомилась с Натали еще в лицее, мы наделали немало глупостей вместе, она была свидетельницей на моей свадьбе, а я — на ее, наши мужья стали неразлучными друзьями. Порой у меня возникало горячее желание ее увидеть, чтобы, как раньше, прошвырнуться по магазинчикам на улице Сент-Катрин, купить итальянское мороженое и посидеть на ступеньках площади Кенконс[24], поверяя друг другу незамысловатые амурные истории. Но если я ей отвечу, расскажу, через что мне приходится проходить, увижусь с ней, наша встреча станет дополнительным подтверждением того, что все происходящее со мной — правда.
Опять зазвонил телефон. Снова Нат. Опять я сбросила вызов, но тут же раздался новый звонок. Наверняка что-то срочное. И я ответила.
— Алло?
— Полина? Это ты?
— Да, я. У тебя все в порядке?
— Да плевать на меня сто раз! Как ты? Я знаю, что ты любишь оставаться одна, когда тебе плохо, но я и правда очень беспокоилась.
— Прости. Мне нужно еще немного времени.
— Да понимаю, птичка моя. Когда я узнала, что ты живешь у родителей, я сразу догадалась, что у тебя не все в порядке. Как ты справляешься? Удается держать удар?
— Я не хочу об этом говорить, прости, ради бога…
— Конечно, конечно, я все понимаю! Я тебе позвонила только для того, чтобы услышать твой ответ. Ты получила приглашение?
— Приглашение?
— Да, на годовщину нашей свадьбы! Десять лет прошло, представляешь? Уму непостижимо, мне кажется, все это было вчера… Мы заказали тот же зал, пригласили тех же гостей, плюс несколько детей и минус несколько стариков, и поскольку это совсем скоро, я хотела убедиться, что ты придешь.
— Когда это будет?
— В следующую пятницу. Так, значит, ты не получила приглашение?
— Нет, я ничего не получала. Прости, Нат, я не смогу прийти. Я еще не готова встретиться со всеми. И потом, думаю, он тоже там будет.
— Он же был у нас свидетелем, его нельзя не пригласить. Но придет очень много народа, тебе не обязательно с ним общаться. Давай, Полинка, давай, я не представляю нашей вечеринки без тебя! Ну, пожалуйста!
— Я правда не могу, прости. Вот на ваше двадцатилетие я обязательно приду, обещаю.
Голос ее изменился, помрачнел.
— Ну что ж. Очень жаль, я думала, ради меня ты сделаешь над собой усилие.
