— Мы забыли самое важное!
Я схватила ручку и кусочек картона и потащила тебя за собой в коридор. Босиком, хохоча, мы сбежали по холодной лестнице до самого низу. Там ты наконец все понял.
Стоя перед почтовым ящиком, я взяла кусочек картона, написала наши имена, пририсовав сбоку сердечко, и просунула его в маленькое «окошко».
Полина Марионне
Бенжамен Фремон
Держась за руки, мы поднялись по лестнице, переступили порог новой квартиры, что нам предстояло еще делать тысячи раз, и закрыли ее на ключ. Мы были у себя дома.
Довольно-таки прямолинейная записка моей матери оказала тем не менее положительное действие: она заставила меня понять нечто важное. Жюлю требовалась обстановка, в которой он чувствовал бы себя как дома, то есть комфортно. Начать я решила с обустройства его комнаты, где все оставалось нетронутым со времен, когда там жила сестра. Ведь если я сниму другое жилье, пока не вернулся Бен, для Жюля это станет еще одним потрясением. Мальчик уже привык к этой квартире, а переехать на новую можно и в конце лета, если к этому времени не произойдет положительных изменений.
Утром, когда Жюль уехал с Беном, я просмотрела интернет-каталоги мебельных магазинов и аксессуаров. Сделав заказ того, что мне понравилось, я съездила за выбранными вещами и принялась все менять.
Мне казалось, что сделать это не так уж сложно. На самом деле я и не представляла, что установка кроватки и прибивание нескольких рамок к стене до такой степени меня измотает морально. Ведь это была ежесекундная борьба, борьба не на жизнь, а на смерть — сделать так, чтобы в мой мозг не проникали через лазейку сознания образы прежней детской сына.
Первая кроватка Жюля, которую мы выбрали вместе, обегав, высунувши языки, десятки специализированных магазинов. Первая фотография нас втроем, висевшая над его комодом. Волосы на ней у меня слипшиеся, и вид такой, словно я только что побывала под многотонным грузовиком. Но если бы мне пришлось оставить единственное фото в жизни, я выбрала бы именно это.
Крохотные ползунки, которые мы сложили в ящики, говоря себе, что дизайнеры явно ошиблись и человеческое существо не может быть настолько маленьким.
Кофточка, связанная моей обожаемой Нонной, с варежками, шапочкой и пинетками из желтой пряжи.
Ночник, освещавший первые одинокие ночи нашего малыша, когда я не отрывала от уха «радионяню».
Мне требовались поистине сверхусилия. С тех пор как Бен меня бросил, все вокруг напоминало мне о нем. Словно вся вселенная на меня ополчилась, открывая мне истинный масштаб моей утраты. Запах в магазине, имя в фильме, песня по радио, похожий силуэт на улице. Присутствие Бена никогда не представлялось мне настолько глобальным, как после его ухода.
