— Фи! — с негодованием подумал Пуаро.— Эти современные девицы! Они даже не стараются сделать из себя нечто удобоваримое... Если бы это существо искусно подкрасилось, со вкусом оделось, сходило бы в парикмахерскую, возможно, оно бы имело вид. Но нет же!
Девушке было лет двадцать с небольшим, на ее плечи падали прямые нечесаные волосы какого-то неопределенного цвета. Зеленовато-голубые глаза, в общем-то большие и хорошей формы, имели удивительно телячье выражение. Надето на ней было именно то, что некоторые молодые люди ее возраста считали верхом изящества: высокие черные сапожки; белые, ручной выделки, гольфы; не первой свежести юбчонка выше колен и совершенно бесформенный толстенный свитер. Люди поколения Пуаро при виде такой красотки испытывали одинаковое желание — поскорее сунуть ее в ванну. Он сам частенько думал о том же самом, гуляя по улице. В городе были сотни девушек, выглядевших точно так же, как эта. Они все казались грязными. А вот эта, как ни странно, производила обратное впечатление: как будто ее недавно вытащили из реки, в которой она не потонула, потому что ее там полоскали. Эти девушки, подумал Пуаро, в действительности вовсе не были грязными, просто они приложили массу стараний, затратили кучу денег, чтобы казаться такими.
Со свойственной ему вежливостью Пуаро поднялся ей навстречу, пожал руку и придвинул стул.
— Вы хотели меня видеть, мадемуазель? — спросил он.— Садитесь, прошу вас.
— Ох,— сдавленным полустоном произнесла девушка, глядя на него внимательно.
— Да? В чем дело?
Она смутилась.
— Знаете, я лучше постою...
В ее голосе ощущалась неуверенность.
— Как угодно.
Он уселся на свое место. Девушка заерзала ногами, посмотрела на них, на окно, потом опять на Пуаро.
Тот терпеливо ждал.
— Вы и есть Эркюль Пуаро?
— Конечно. Чем могу быть вам полезным?
— Понимаете, это очень сложно... То есть я хочу сказать...
Пуаро почувствовал, что ей надо немного помочь.
— Мой слуга передал, что вы хотите посоветоваться, потому что, возможно, совершили убийство. Это так?
Девушка кивнула:
— Правильно.
— Но в таком деле не может быть никаких сомнений. Вы сами должны точно знать, виновны или нет.
— Не знаю, как и объяснить...
— Садитесь же,— с ласковой настойчивостью предложил Пуаро,— снимите с себя напряжение. Расслабьтесь. И объясните все по порядку.
— Не представляю, как... Господи, все это так сложно. Знаете, я... я передумала. Мне не хотелось бы быть невоспитанной, и я лучше уйду.
