— Молодец будет тот, кто его теперь узнает, — сказал он, смотря на Ремендадо, лицо которого разорвано было в куски двенадцатью пулями.
Вот, сударь, какую жизнь вел я!
Вечером, измученные, голодные, разоренные потерею лошаков, мы отдыхали в кустарнике. Что же, вы думаете, стал делать этот проклятый Гарсия? Он вынул из кармана карты и стал играть с Данкаиром при свете огня, который мы разложили. Я в это время лежал за траве, смотрел на звезды, думал о Ремендадо и говорил сам себе, что лучше бы мне быть на его месте. Кармен сидела подле меня, и время от времени постукивала в кастаньеты, напевая что-то вполголоса. Потом, нагнувшись ко мне, как бы желая сказать что-то на ухо, два-три раза почти насильно поцеловала меня. «Ты дьявол!» — говорил я ей. «Да», — отвечала она.
Отдохнув несколько часов, она отправилась в Гаусин, и на другой день утром мальчик, козий пастух, принес нам хлеба. Мы пробыли тут целый день и ночью подошли поближе к Гаусину. Ждали вестей от Кармен, их не было. На третий день, глядим: идет по дороге погонщик лошаков; рядом с ним на лошаке хорошо одетая женщина под зонтиком, а вслед за ней девочка, должно быть, ее служанка. Гарсиа говорит нам: «Смотрите-ка: чудотворец Николай посылает нам двух лошаков и двух женщин; правда, лучше бы четыре лошака, но на этот раз и того довольно». Он взял мушкетон и спустился к дороге, скрываясь в кустарниках. Мы, Данкаир и я, следовали за ним немного поодаль. Когда путешественники поравнялись с нами, мы вышли из-за кустов и закричали погонщику: «Стой!» Женщина, увидев нас, вместо того, чтоб испугаться, — а один наш костюм мог испугать хоть кого, — захохотала.
— Ах, вы lillipendi (дураки), — вскричала она: сочли меня за erani (барыню).
То была Кармен, но так переодета, что говори она на другом языке, я никогда не узнал бы ее. Она спрыгнула с лошака, поговорила тихонько с Данкаиром и Гарсией, потом сказала мне:
— Канарейка, мы увидимся прежде, чем тебя повесят. Я еду в Гибралтар по делам цыганским. Вы скоро получите от меня вести.
— На прощанье она указала нам место, где мы могли найти на несколько дней приют. Эта девка была провидением нашей шайки. Скоро мы получили от нее немного денег и известие еще лучше денег, что в такой-то день, по такой-то дороге поедут из Гибралтара в Гренаду два английские лорда, у которых много гиней. Гарсиа хотел убить их, но Данкир и я — мы воспротивились. Кроме рубашек, в которых мы крайне нуждались, отобрали у них только деньги да часы.
