— Доллары,— сказал я тихо,— серебряные доллары. Возможно, очень много серебряных долларов.
В глазах ее что-то вспыхнуло, и она тут же отвернулась.
Я быстро заговорил:
— Кое-что в этом деле не ясно. Например, относительно отъезда вашего сына и вашей невестки в Рино.
Она стала крутить на пальце массивный перстень с ярко-желтым камнем.
— Я наняла вас, чтобы вы нашли моего сына, а не для того, чтобы вы тут врывались среди ночи в гостиную.
Я .не моргнув глазом выслушал это обвинение и продолжал:
— Я не сказал ничего дурного. Но с серебряными долларами, кажется, попал не в бровь, а в глаз. Тут что-то есть, что может пролить свет на происходящее.
Долгое время она неподвижно сидела в кресле. Потом медленно, словно тесто, стала подниматься. Я поддержал ее. Встав, она стала буравить меня ненавидящим взглядом. Затем, видимо, решилась.
На стене висела большая картина, написанная маслом,— «Незабвенный закат на Темзе». Рядом торчал масляный портрет мужчины с синевато-черными волосами и длинными усами — типичный роковой красавец. Похоже, он перебирал воспоминания — он выглядел человеком, у которого они должны быть.
Не говоря ни слова, миссис Дрейк потянулась и опустила картину. За картиной оказался маленький сейф, какие бывают во всех старых домах обычно за поясным портретом прадедушки Джека или дядюшки Уилли.
Мамаша Дрейк повозилась с ключом, и дверца отскочила. Некоторое время старуха шарила внутри сейфа дрожащей рукой, потом тяжело вздохнула и засопела.
Казалось, время остановилось. Я молчал. Я не знал, что она там искала. Но что бы это ни было, я уже знал, что оно исчезло.
Она глубоко вздохнула и вдруг всхлипнула. Повернувшись ко мне и дрожа всеми своими складочками, она горестно зашипела:
— Пропало, пропало...
— Что?
Она взяла себя в руки и прошла к креслу. Скорбно усевшись, забарабанила жирными пальцами по ручке кресла, словно над чем-то раздумывая.
— Прошу сюда, мистер Шенд,— прохрипела она наконец.
Пройдя следом за ней и споткнувшись по дороге о вертящийся стульчик от допотопной фисгармонии, я молча смотрел ей в спину и ждал, когда «корабль начнет разгружаться», как писали газеты позавчера.
— Полагаю, что оно у Бартли. Но откуда он мог узнать? Я никогда о нем не говорила. Я не доставала его и не смотрела вот уже лет двадцать пять.
— Это что, ценная вещь?
— Может быть, если сын крадет ее у собственной матери.
Она покосилась на полуоткрытый сейф и затем медленно, поворачивая голову направо и налево, произнесла:
