И что же произошло? После .четырехмесячной работы в «Инженерном атласе» Хенсон попал на праздник, устроенный в честь служащих компании и там встретился с молоденькой работницей из архива. Шел снег. Она жила одна; оба были молодыми оба немного выпили. И вот. Двадцать четыре года спустя он по-прежнему торчал в Чикаго, прикованный к директорскому креслу, с двадцатью четырьмя тысячами долларов в год. Он стал большим овощем, чем-то вроде министра без портфеля, специалистом, который консультировал инженеров, отправляемых в разные страны. Он совмещал в своем лице функции экспертного совета, управляющего и казначея.
У них не было больше детей. Но самое печальное то, что исчезла прелесть новизны, интимные отношения между Хенсоном и Ольгой почти прекратились, за исключением редких случаев, столь же романтичных, как идиллия между директором школы и доской для разрезания хлеба в лице жены полковника из телевизионного фильма.
Взгляд Хенсона перепрыгнул на фотографию жены. Прошедшие годы наложили отпечаток на него самого, но совершенно не отразились на Ольге. В сорок четыре года она по-прежнему была очень красивой женщиной. В редкие минуты близости Хенсон улавливал в ней признаки внутреннего огня, который после первых лет их супружеской жизни никогда больше не вспыхивал. Он задавал себе вопрос, в чем же он просчитался. Вероятно, Ольга тоже скучала и винила мужа в их неудавшемся браке.
А сейчас ее мать болела в Перу, и Ольга была с ней. Конечно, не в стране Перу, а в городке под таким названием в штате Индиана.
Фильм благополучно закончился, и Хенсон выключил телевизор. Он не ошибся. Арсениды в рагу учеников действительно клал Тартемпион. Но поскольку полковник узнал и о связи Тартемпиона с его женой, он. заодно простил директора широким жестом, и фильм завершился показом счастливой пары у берега моря, которое должно было смыть грехи неверной в прошлом супруги.
— Гм! Гм! — проворчал Хенсон.— Она может мокнуть хоть целый год, но от этого ничего не изменится.
Не затрудняя себя надеванием обуви, Хенсон спустился на нижний этаж и вошел в ванную. Он вымыл руки, не переставая разглядывать себя в зеркале.
Оттуда на него смотрел светловолосый мужчина с тонкими усиками. Он тоже мало пострадал от времени и почти не обзавелся морщинами. Ста семидесяти восьми сантиметров ростом и восьмидесяти трех килограммов весом, он был мускулист и подтянут настолько, насколько это возможно на сидячей работе. Он. не выглядел на сорок шесть лет й не чувствовал своего возраста.
