Бегом спустилась вниз, завела машину, замерзая, очистила её от снега и противной наледи. Окончательно согрелась, только выехав на шоссе в сторону Москвы. Снег шёл и шёл…
…Они ехали навстречу друг другу и не знали, что в пришедшем молодом году на мгновение окажутся совсем рядом в неподдающейся исчислению точке пространства, но души их не зацепятся. Потому что едут они по встречным полосам, сплошная линия разделяет их…
Полынин въехал в Мичуринск около семи утра. Город спал, снегопад прекратился, только черные пятна от петард, присыпанные свежим снегом, обозначали места праздничных бесчинств, когда все сходят с ума и всем всё можно. По навигатору Полынин быстро нашел Лизин дом, хрущёвскую пятиэтажку. Он заглушил двигатель и закурил. Кузьма де Монте-Кристо проснулся, посмотрел в окно, чихнул и снова заснул, свернувшись. «Вот сейчас это и случится, — думал Полынин, — вот сейчас произойдет, но ведь это должно было произойти несколько лет назад, но я боялся. Боялся увидеть её глаза, ведь тогда пришлось бы говорить правду, значит, я боялся правды? Но мне нечего скрывать, и незачем врать, тогда что же?.. А, вот… Сеть не часть жизни, она — другая жизнь, которая ещё более театр, в котором мы ещё более актеры. И роли наши — части душ наших, одна роль удачная, другая так себе. Лиза полюбила „удачную“, а о роли „так себе“ и не ведает. Вот чего вы боялись, мэтр, вот чего».
Он посмотрел на безмятежно спавшего Кузьму де Монте-Кристо, тревожить его инопланетный сон не стал. Вышел из машины и побрёл по свежей цепочке следов к подъезду. Вошёл, стал подниматься по скользкой лестнице. В подъезде пахло подвалом, стояла духота, очки запотели. Оказавшись перед дверью с циферкой восемь, Полынин протёр очки и, ни о чем не думая, нажал кнопку звонка. Дверь открыли почти сразу, перед ним стояла пожилая полная женщина, укутанная в тёмную шаль.
— Здравствуйте, — тихо сказал Полынин, сдерживая невесть откуда возникшую дрожь. — С Новым годом. Скажите, Лиза дома?
— Женщина вздрогнула и прикрыла ладонью рот, Полынин отчетливо видел, как толстые пальцы перебирают побелевшие губы. Женщина смотрела на Полынина, пальцы бегали по лицу, она молчала.
— Простите, — ещё тише повторил Полынин, — Лиза дома? Она ещё спит?
— Её нет, — также тихо ответила женщина.
— А… когда она будет?
— Её не будет.
— Это… как?
— Она умерла два года назад… От опухоли мозга.
Полынин отступил на шаг назад, по-бабьи ахнул. Схватился за голову, потом руки упали вниз.
